С первого дня пребывания незнакомца в черном в «Золотом лотосе» Эд все чаще стал запираться в Лаборатории в подвале и никого к себе не пускал. Дэн рассказал, что даже с ним Эд перестал делиться секретами (у наших мальчиков были свои секреты, которые они нам, девочкам, никак не доверяли).
Вся эта ситуация с нашим лидером стала нас тревожить. В какой-то момент я почувствовала себя виноватой. Не знаю сама почему! Неприятно так стало… Я всеми силами пыталась отмахнуться от этих скверных мыслей.
– Эд так делал обычно, когда мы пытались расспросить его о семье,– призналась Анна.
Да, я помнила наставления своих друзей по поводу того, как надо вести себя с Эдом. Самое главное правило – никогда не расспрашивай его о прошлом и семье. Вот, что происходит!
Однажды мы все легли спать, так и не встретив Эда, чем сильно обеспокоились. Только в три часа ночи услышали шаги в коридоре – Эд вышел из Лаборатории и шел в свою комнату. Спать спокойно мы уже не могли.
– Надо выручать нашего командира,– сказала Нина.
– Но как?– спросила Анна.– Он же сам нас к себе не подпускает.
Впрочем, Дэн испытал счастье узнать, чем Эд так долго занимается в Лаборатории. Знаете, что в итоге? Дэн получил ответ от Эда, аналогичный всем ответам гостя в черном. Верно! Молчание.
– Он замыкается в себе, а это плохо,– сделал вполне очевидный вывод Дэн,– нужно вытаскивать его, пока он с ума не начал сходить.
– Вы думаете, что это как-то связано с тем типом в черном?– поинтересовалась Анна.
Прошу заметить, что все такие разговоры мы вели после окончания рабочего дня в кафе, когда проводили заключительную уборку. Эд каждый раз после закрытия запирался в Лаборатории, а с нами общался в течении дня крайне редко, и то если дело касалось работы.
– Не знаю точно, с чем это может быть связано, но покончить с этим надо,– резко ответила Нина.
Я согласна. Все это уже далеко зашло.
– Стоило мне один раз вспомнить своих родителей (когда они были еще живы) при Эде, как вся эта ситуация вновь повторилась,– рассказала нам Анна,– он на три дня заперся в Лаборатории, а со мной вообще не разговаривал. Мне так неудобно стало. Прошу поверьте – я ничего такого резкого или личного не сказала. Просто вспомнила своих родителей…
– И чем все закончилось?– поинтересовалась я.
– На четвертый день он вышел как ни в чем не бывало. Он стал снова прежним, тем самым веселым и энергичным активным Эдом, которого мы все знаем.
– Порой мне кажется, что он впадает в своего рода транс,– изрек Дэн,– он резко замыкается в себе, когда что-то такое происходит…
– Но что произошло сейчас?– не понимала Нина.– Вспоминайте – никто из вас не заводил речь про семью или что-то в этом роде?
Я пыталась вспомнить. Остальные тоже. В итоге мы все покачали головами.
– Значит, здесь что-то новенькое,– задумалась Нина,– не нравится мне все это. Если такое его поведение связано с этим типом в черном плаще, то ничего хорошо ждать не стоит. Не могу понять, как его присутствие могло напомнить Эду про его семью, но… я чувствую, что пока этот тип будет шастаться по нашему кафе, то мы будет терять нашего командира. Этого я не допущу!
Мы поддержали нашу подругу.
– Эда надо спасать,– решительно согласился Дэн,– но как? Как нам избавиться от надоедливого молчаливого гостя?
– Думаю,– отрезала Нина.
Избавиться от нашего «мистера Х» не так просто, как может показаться. Не можем же мы его прилюдно выставить за дверь! Что о нас подумают? Но с ним, определенно, надо распрощаться.
Эд – наш друг. Что бы там ни происходило в его мудрой голове, мы должны вывести его из этого состояния подавленности и отрешенности от коллектива.
– А если все-таки незнакомец здесь не причем?– предположила Анна.
– У тебя есть другие идеи?– обратилась к ней Нина.
– Вы не замечали, Эд не заходил в комнату Леонардо на днях?
Мы поняли, что она имеет в виду.
– Нет,– твердо сказал Дэн,– Эд там не был. Я всегда находился рядом с ним.
– А тогда ночью, когда он поздно вернулся из Лаборатории?– предположила я.
– Опять же… он зашел в свою дверь, а она рядом с моей. Это точно. Эд не заходил в кабинет Леонардо. Исключено.
Анна обреченно вздохнула:
– Значит, надо что-то предпринять с человеком в черном, если он, конечно, вообще человек…
Не я одна в этом сомневалась.
– Плохо будет, если мы избавимся от него, а Эд не вернется к нам,– дополнила Нина,– это будет означать, что мы ошиблись.
Она права.
Мы хотели вылечить Эда, приняв такое его отрешенное состояние за болезнь. Главный принцип лечения любого заболевания – устранить причину. Если наша предполагаемая причина устранена, а болезнь прогрессирует, значит, это не та причина. Так и сейчас. Если мы избавимся от гостя в черном, а Эд продолжит засиживаться в Лаборатории, то «мистер Х» не был причиной такого состояния нашего друга.