— Да пошел бы ты!.. — зло огрызнулся Мах. В следующее же мгновенье он выхватил меч и грозно заявил: — Все, старые болтуны, терпенье мое лопнуло. Не хотите по-хорошему — пеняйте на себя! Сейчас я поучу вас манерам!
— Мах, а как же твой отец, который нам друг? — не без иронии полюбопытствовал Силика. — Впрочем, насколько мне известно, без колдовства слуга безликих и пяти секунд против рыцаря не продержится. Твое колдовство мы только что свели на нет, теперь ты в наших руках. — Он молниеносно обнажил свой клинок и, чуть косолапя, смело двинулся на Маха. — Сейчас пущу тебе кровь — и мы еще поговорим. Ручаюсь, перед смертью ты ответишь на все наши вопросы.
Мах, зловеще усмехнувшись, отыскал за спиной толстого барона фигуру своего призрака и приготовился к перемещению. Но дед Пузырь вдруг жалобно пискнул, упал на пол и задергался, как припадочный. Через секунду-другую он вроде бы оправился и стал подниматься с пола, но тут из него вдруг вышло не менее дюжины призраков-близнецов, и, точно так же покряхтывая, они стали ходить по комнате, при этом преданно заглядывая Маху в лицо. Мах попытался наудачу переглянуться с одним-другим и перенестись, но оба раза попал на бесполезного близнеца. Будь у него побольше времени, он рано или поздно нашел бы настоящего деда Пузыря, но Силика неумолимо приближался, и молодому рыцарю оставалось лишь положиться на собственные ловкость и мастерство.
Клот и Палуч, судя по их расслабленным позам, поначалу были совершенно убеждены в превосходстве своего друга. Но после двадцати секунд боя, в котором мечи, не уступая друг другу в скорости, сшибались чуть ли не в трех местах разом и ни о каком преимуществе барона думать уже не приходилось, пренебрежительные ухмылки слетели с их лиц, они заметно побледнели, а руки сами собой потянулись к мечам.
Где-то на четвертой минуте поединка удача начала склоняться к молодому рыцарю. Силика заметно устал, одежда его пропиталась потом, колени подрагивали от напряжения, и он уже с трудом удерживал влажную рукоять двуручного меча. Мах же, похоже, только начал входить во вкус, и было видно, что до сих пор он лишь разминался, но вот теперь…
Мах рубился все быстрее и быстрее, меч в его руках превратился в неуловимую молнию, и Силика едва успевал отбивать удары, полагаясь уже не на заливаемые потом глаза, а на чутье бывалого вояки. О нападении он и думать забыл, держал оборону, но скорость и напор сделали свое дело. На десятой минуте поединка скользкая рукоять вывернулась из пальцев Силики, и меч полетел в дальний угол комнаты.
Но Маху не удалось насладиться победой: на полпути к беззащитной теперь шее Силики его меч был отбит яростным ударом. Теперь Маху противостоял могучий Клот, заслонивший своей широкой спиной шатающегося от усталости Силику.
Следующие три минуты превратились для Маха в сущий кошмар — Клот обрушил на него град тяжелых ударов мечом. Раз десять Мах был уверен, что его меч сейчас сломается и кровожадный силач разрубит его самого на две половинки. Впрочем, меч каким-то чудом оставался цел. Руки и плечи немели после очередного богатырского удара, но молодой рыцарь оставался жив. Правда, потом Маху приходилось отступать, уворачиваться, прогибаться, подпрыгивать, всячески избегая тяжелого меча противника, но в таком бою все средства хороши. Он по-прежнему оставался жив, здоров и невредим, а это ли не самое главное!
— Палуч, что такое?! Ты на чьей стороне?! — возмутился Клот, после того как, разгадав маневр изворотливого супостата, обрушил свой меч на неприкрытую голову Маха. Но тут вокруг молодого рыцаря вдруг возникла желтоватая полусфера, от которой меч Клота отскочил, как от каменной стены. — Зачем эти фокусы? Ведь он уже был мой. Еще бы мгновенье, и этот молокосос…
На это граф спокойно возразил:
— Во-первых, мы сперва собирались порасспросить его кое о чем. А после твоего меча ему… гм… отвечать было бы весьма и весьма затруднительно. Разумеется, и мертвеца можно оживить на полчасика, но ты ведь ему и челюсть бы разрубил, какие уж после этого разговоры… Во-вторых, достал бы ты его своим мечом или нет — еще неизвестно: ведь не поставь я над ним купол, он бы тебе секундой раньше сердце проколол. Не веришь мне, спроси у Силики.
— Да, Клот, — подтвердил толстый рыцарь. — Со стороны нам прекрасно было все видно. Ты слишком увлекся атакой, и парнишка едва этим не воспользовался… Кто бы ни был этот Мах, но рубака он, признаю, превосходный… Эй, мальчик, где тебя научили так мечом вертеть?
Мах и не подумал отвечать. Обзывая рыцарей трусами и еще по-всякому, он отчаянно колотил кулаками и ногами по накрывшему его куполу, хоть и полупрозрачному, но твердому, как алмаз.
— Эй, толстомордый, ты вроде бы грозился пристукнуть меня одной левой, а как до дела дошло, за чужой задницей спрятался! А ты, бугай, выходит, без колдовства ни на что и не способен? Какие же вы рыцари, если понятия не имеете о чести, достоинстве и справедливости?! Но в одном вы правы — зря я сюда пришел! У барона Верда с такими, как вы, подлецами не может быть ничего общего!
— А при чем здесь барон Верд? — насторожился Силика.
— Он мой отец! — заявил Мах, гордо вскинув голову.
— Почему бы и нет? Вполне допускаю такую возможность, — не без издевки согласился Палуч. — В деревнях Верда, насколько мне известно, более тысячи крестьян, да и в замке несколько сотен слуг. А право первой ночи в нашем королевстве никто не отменял. Это сейчас Верд остепенился, а по молодости…
— Заткнись! — Мах, позабыв о куполе, кинулся на оскорбителя, но лишь сильно ушиб правое плечо и голову и под злобный хохот подлой троицы сел на гранитный пол. — Барон Верд мой настоящий отец, я же — его законный наследник. — От досады и бессилия голос Маха предательски подрагивал.
— Разумеется, наследник, — презрительно скривившись, покивал Клот. — Только вот барон Верд почему-то никогда о тебе не упоминал. И как раз сегодня, вот незадача, его с нами нет. Как видишь, концы с концами у тебя не увязываются… Зато на лазутчика безликих ты очень похож. Сам посуди: к замку умудрился пробраться незамеченным и колдовством насквозь пропитан — вон призрак у тебя какой в услужении, втроем еле справились. Такого сильного призрака барону Верду вызвать не под силу. Если ты и вправду его сын, то откуда у тебя такой призрак? Правда, глаза у тебя человеческие, но некоторые безликие наловчились искусно маскировать свои звериные зрачки, а уж с таким призраком…
Вдруг в комнату вошел человек, закутанный в серо-коричневый плащ. Он отвесил рыцарям глубокий поклон и обратился к графу:
— Ваше сиятельство, очень срочное дело…
— Я же велел нас не беспокоить, пока не закончим с лазутчиком, — перебил слугу Палуч. Из его правой ладони вырвался бледно-желтый луч и, повинуясь мановению графской руки, медленно пополз к своевольному слуге, оставляя в гранитном полу ровную бороздку расплавленного камня.
— Но он похож… — залепетал слуга. — Он утверждает… они вместе… Гора Четвертого Копья… вот мы и решили… Очень похож и глаза не звериные.
— На кого похож? При чем здесь Гора Четвертого Копья? Чего вы там решили? Признаюсь, мне даже интересно стало, — усмехнулся Палуч, и страшный луч погас на полпути к жертве. — Ну ладно, тебе повезло, я сегодня добрый. Раз уж пришел, прекрати дергаться и доложи обо всем по порядку.
Слуга глубоко вздохнул и заговорил более или менее спокойно:
— Утренний дозор обнаружил на склоне Горы Четвертого Копья спящего человека. Его бережно подняли и доставили в замок. Проснувшись и узнав, что находится у графа Палуча, он нисколько этому не удивился, сказал, что именно сюда и направлялся. Сам же он представился принцем Савоклом. У одного из стражников дозора была старая серебряная монетка, ну, мы и сравнили. Если сбросить лет шесть или семь, то очень похож. Мы тут же решили известить вас о столь важной персоне. Принца вежливо попросили немного подождать, он сперва согласился, но тут же потребовал отвести его к своему товарищу, некоему сэру Маху. Он сказал, что к графу они добирались вместе и раз он тут, то и его приятель должен обретаться где-то неподалеку. Мы попытались ему объяснить, что на горе, кроме него, никого не было. Но он словно с цепи сорвался: объявил нас лгунами, обвинил в измене королю и набросился на нас с кулаками. Ну, мы его связали, и я отправился к вам с докладом.