— Прикажите немедленно его освободить! — потребовал Мах. — Это настоящий принц!
— Ну и дела! — восхищенно присвистнул Клот. — Целое представление для нас разыграли. Думают, мы клюнем на эту… на эту… Даже слова подходящего не найду для такой подлой махинации. На наших чувствах пытаются сыграть, сволочи!
— А может, безликие и вправду тут ни причем? — предположил Силика. — Ведь мы же в самом деле потеряли след похитителей принца на границе владений Верда.
— Да-да, — Палуч нервно рассмеялся, — и вдруг откуда ни возьмись, появляется сын Верда. Освобождает принца. После чего почему-то ведет его в гости к другу отца, а не в королевский дворец, будто знает, что там ждет засада.
— Я и вправду спас принца от оборотней, — подтвердил Мах. — Но тогда я не знал, что он принц. Когда же узнал, кто он такой, то поначалу, конечно, хотел доставить во дворец, но мой приятель-гном вовремя предупредил об опасности… В замке отца, в его кабинете, я обнаружил обгоревший кусочек бумаги с подписью графа Палуча. Где искать отца, я не знал и, словно утопающий, схватился за эту соломинку… Граф, уберите же этот дурацкий купол, прикажите развязать принца, и я вам все подробно расскажу.
— Размечтался! — нехорошо ухмыльнулся Клот.
— Бред! — определил Палуч слова молодого рыцаря.
— Вот и я говорю: слишком глупо, чтобы не быть правдой, — спокойно согласился Силика. — Если бы господин Мах действительно служил безликим, то неужели бы они послали его к нам с такой дурацкой байкой?
— Эй, любезный, — обратился Палуч к слуге, — слушай приказ: немедленно освободить принца от пут и проводить в эту комнату. — Слуга помчался выполнять, а граф обернулся к плененному рыцарю и добавил: — Если это истинный принц Савокл, ты будешь мгновенно освобожден. Если же мы обнаружим обман, вас обоих ждет медленная и мучительная смерть.
— Да пошел ты! — огрызнулся Мах. — Только тронь принца, я тебе все зубы повыбью, пальцы переломаю, уши поотрезаю, рот порву и зрения лишу…
На угрозы Маха ни один из трех рыцарей даже ухом не повел, и он пристыженно замолчал. Минут на десять в комнате воцарилась напряженная тишина.
Едва Савокл протиснулся в арку, трое мучителей Маха опустились перед принцем на колено в знак вассальской верности и покорности. Опасаясь удариться о купол, Мах сделал навстречу приятелю робкий шажок, но его опасения оказались напрасными — ничто больше не стесняло его движений, колдовская преграда растаяла без следа. Рядом счастливо пискнул избавленный от своих подобий дед Пузырь.
— Ну вот, милейший, — обратился Савокл к своему провожатому. — Так-то лучше будет. — И, повернувшись к Маху, добавил: — Представляешь, сэр Мах, слуги графа все силились мне доказать, что тебя здесь нет. Даже связали, вот ведь прохвосты! Сдается мне, граф слишком уж их распустил… Мах, как твои дела? Нашел графа? Он знает что-нибудь о твоем отце?.. О, простите, не заметил. — Августейший взгляд только сейчас пал на коленопреклоненных рыцарей. — Мах, кто это?
Нагло тыкая пальцем чуть не в лица рыцарей, Мах пояснил:
— Вон тот, самый маленький, это и есть граф Палуч. Толстяк — барон Силика, а здоровяк — барон Клот.
— Сэр Мах, ну что ты, в самом деле… — нахмурился Савокл. — Ведь это благородные господа, а ты с ними так неучтиво.
— Видели бы вы, ваше высочество, как эти… гм… благородные господа обходились с вашим покорным слугой парой минут раньше!
Принц решительно перебил друга-рыцаря:
— И все-таки постарайся в моем присутствии держаться в рамках. Я, конечно, очень признателен и благодарен за все, что ты для меня сделал, но своими ребяческими выходками ты ставишь меня в неудобное положение перед подданными. К тому же мы сейчас у графа в гостях, так что, будь любезен, оставь этот тон и выкажи хозяину подобающее уважение.
— А я тебя, между прочим, предупреждал, — раздался из-за спины Маха злорадный голосок призрака. — Нужно было бросить его в лесу, как я и советовал. Пожалел ты его, а теперь вот привыкай к монаршим милостям.
Между тем Савокл, отчитав Маха и отвернувшись от него, подошел к графу с баронами и поприветствовал каждого из них.
Не в силах сдержать переполняющие его чувства, Мах раздраженно мотнул головой и быстро пошел вон из гранитной комнаты. Если бы принц упрекнул его сейчас в невежливости и попытался бы удержать, разъяренный рыцарь зарубил бы его на месте, а там будь что будет… Но принц был так увлечен беседой с толстым бароном Силикой, что не заметил ухода друга. А может быть, рыцари-маги, увидев в глазах баронета слепую ярость, не позволили принцу заметить его уход.
Кипя от злости, Мах вышел в коридор, который вдруг прямо на его глазах преобразился из пустынного и удручающе длинного в самый обычный, со множеством дверей, ведущих в самые разнообразные помещения — от тесных кладовок до просторных залов. По коридору туда-сюда шныряли слуги. Один шустрый малый подскочил к Маху и, сославшись на приказ графа Палуча, попросил рыцаря следовать за ним в отведенные ему покои.
Мах окинул слугу свирепым взглядом и совсем уж собрался было простыми, доходчивыми словами объяснить пареньку, что он думает о графе и его заботе, для пущей убедительности сопроводив речь свою пинками и зуботычинами, но тут вмешался дед Пузырь. Писклявым голосом он запричитал над ухом у рыцаря:
— Эй, громила, осекись! Паренек-то тут при чем? Он всего лишь выполняет приказ своего хозяина. Ну выбьешь ты ему пару зубов, так тебе от этого легче, что ли, станет? Согласен, тебя сегодня часто и абсолютно незаслуженно обижали. Но ты посмотри, какой бардак в королевстве творится. Они тут все чем-то здорово озабочены. А ты под горячую руку и попался. Ну и… Граф же, похоже, искренне обо всем этом сожалеет. Наверняка он скоро с тобой объяснится, и все встанет на свои места… Лучше отдохни, рубака. Поешь толком, сосни часок-другой…
Кулаки Маха разжались, злоба улетучилась, оставив лишь некоторую раздраженность.
— Веди, — велел он слуге и неспешно пошел следом.
Минуты через две он оказался в небольшой, но уютной комнате с огромным окном, из которого открывался великолепный горный пейзаж. На полу лежал роскошный толстый ковер, а из мебели в комнате были лишь два мягких кресла, изящный столик и огромная кровать с мягкими перинами. Слуга молча поклонился рыцарю и вышел.
Минут через пять слуга вернулся. На сей раз у него в руках был поднос, сплошь заставленный всевозможными яствами и пузатый кувшин под мышкой. Выставив все это на столик, слуга снова поклонился и, прежде чем скрыться за дверью, пожелал Маху хорошенько отдохнуть. И как бы между прочим добавил:
— Вам тут никто не помешает. Граф строго-настрого запретил вас беспокоить до пяти часов пополудни, так что мимо ваших дверей даже мышь не проскользнет!
— А почему именно до пяти? — удивился Мах.
— Ну как же! Ведь в пять часов начнется церемония коронации, а вы будете на ней в ранге почетного гостя, — спокойно пояснил слуга и бесшумно выскользнул в коридор.
— Закрой рот, Махуня, — рассмеялся дед Пузырь и, щелкая пальцами перед лицом рыцаря, добавил: — И хватит пялиться на закрытую дверь, слуга уже давно ушел. Видел бы ты себя сейчас — умора, да и только, ха-ха-ха!.. Давай-ка поешь — и баиньки. Перед такой торжественной церемонией следует хорошенько выспаться. Конечно, здоровье у тебя молодое, но сегодня утром тебе изрядно досталось… Да прекрати ты пялиться на эту окаянную дверь!