Вместо табельной мелкашки я закинул на плечи кобуру для «виконта», достал беговые туфли и нашел на дне сумки с вещами небольшой фонарик. Примечателен он был тем, что в его рукоятке стояли с виду обычные солевые «бочонки», но на деле это были очень редкие и очень дорогие батарейки с катодом из серебра, которые обычно используются только в наручных часах. Сила тока у таких батареек была значительно выше, при этом разряжались они плавно, отлично хранились и не имели никаких недостатков кроме своей дороговизны. Но дом де Гранж на охотниках не экономил, поэтому в моем кармане умещался фонарь, по мощности сопоставимый с тяжелой полицейской лампой, которую таскать возможно только двумя руками, да и то, недолго.
Голова болела просто нещадно, хотелось поставить еще одну дозу морфия, но я поборол этот соблазн и вместо этого насыпал на язык немного ацетилсалициловой кислоты из аптечки и запил водой из-под крана. Скоро всосется и станет легче…
В животе неприятно заурчало, и я понял, что уже почти сутки ничего не ел. А до этого был только алкоголь и одно горячее в заведении, которое, впрочем, почти целиком осталось у подъезда дома, когда меня вывернуло. Надо все же зайти в гастроном, может, хоть с такой рожей меня та тетка нормально обслужит, так сказать, начал походить на идеологически близкий социальный элемент…
Распахнув дверь, я нос к носу столкнулся с Мелоди, которая сейчас мялась на моем пороге.
— Офицер Кейн! — воскликнула девушка.
— А ты что тут делаешь? — удивился я.
Придя в себя, мне стало смутно вспоминаться, что ушла артистка еще рано утром.
— Я это… — помялась девушка. — Я это…
— Что стряслось? — спросил я.
Девушка залилась краской и стала буквально пунцовой, до самых кончиков ушей. Пряча глаза, она пыталась собраться с силами, чтобы что-то сказать, вот только все тянула. От этого на меня опять накатила головная боль и я резче, чем следовало, спросил еще раз:
— Что такое⁈ Не трать мое время!
— Я гитару разбила! — всхлипнула артистка. — Вчера, об голову кадета. Я еще тогда по звуку поняла, что каюк ей, но думала, что как-то все решу, починю или… Мне работать надо, я только в Агион переехала, а тут…
С каждым словом Мелоди начинала говорить все громче и я понял, что еще немного — и она сорвется в истерику.
— Так, я понял…
Я совершенно не соображал, куда клонит молодая певица, пока не услышал громогласное:
— Господин Кейн! Маловер! Дайте в долг! — воскликнула девушка, склонив голову. — На новый инструмент! Я все верну! Честно!
С этой фразы, произнесенной на лестничной клетке, начался очень долгий и сложный этап в моей жизни, имя которому — Мелоди Янг.
Запись № 6
1288 год новой эры, десятый месяц Абанэд, 03 число, 01 час 04 минуты (ночь драки), Королевство Сонша, град Агион, сквер на правом берегу
Этот легавый отделал их знатно, нечего сказать. Антуа не понимал, откуда в мелком сухом полицейском такой силы поставленный удар, был уверен, что ему стоит следить только за защитой собственной головы.
Давно ему так не пробивали в печень! И эти соплежуи, Крис и Пауль, тоже выхватили. Да еще как! Если Крису просто дали по башке кейсом с гитарой, то вот Пауль… Даже в ночной темноте Антуа было страшно смотреть на лицо сокурсника — оно буквально было превращено в кровавое месиво.
— Вставай! — гаркнул кадет, дергая ноющего Пауля за локоть. — Хватит сидеть!
Сокурсник же только отмахнулся от него, продолжая держаться ладонями за лицо.
— Эта тварь мне зуб расшатала… — пробормотал Пауль, проверяя передний резец ногтем. — Ублюдок! Как он посмел! Я все расскажу отцу!
— Не смей! — рявкнул Антуа. — Если это и вправду унтер-офицер, то вылетим из академии.
— Папа́ с говном его смешает! Да ты вообще понимаешь, кто мой…
Антуа не выдержал — отвесил мощную затрещину и так избитому сокурснику, отчего парень завалился на бок и начал хныкать с новой силой.
— Нас! Отделал! Легавый!
— Меня девка оглушила… — встрял Крис.
— Легавый и девка! — продолжал шипеть Антуа. — Вы вообще понимаете, что это…
Он хотел сказать что-то еще, но заметил краем глаза какое-то движение. На самом краю зрения, будто бы ветки шевелились. Вот только стояли они под уже голой ивой, погода была совершенно спокойная и тихая.
— Антуа! С меня хватит! — прокричал Пауль, вставая на четвереньки и пытаясь подняться на ноги.