— Все, будешь должен, — подмигнул ефрейтор, пожимая мне руку, и я понял, что когда вся эта шумиха уляжется, мне придется снова проставляться. — Парни! Собираемся! Поехали!
С Мелоди сняли браслеты, вся группа погрузилась в машину и уже через минуту мы остались на улице вдвоем.
— Что это было? — спросил я у музыкантки, внутренне закипая. — Зачем к оружию полезла?
— Это не я, — ответила тихо девушка, наконец-то поднимая заплаканные глаза.
— В смысле?
— Сходи и сам посмотри, — зло ответила Мелоди.
— Пойдем, покажешь.
Я схватил артистку за локоть и потащил в подъезд. Поднявшись на этаж, я толкнул дверь и в нос сразу же ударил запах казенного пороха. Но когда я увидел кухонный стол, то понял, почему она ничего не сказала моим коллегам и требовала, чтобы дождались моего возвращения.
Прямо посреди стола лежал мой табельный револьвер, а перед ним, ровным рядком, совсем как на лавке, выставлено четыре патрона и одна стреляная гильза.
Запись № 12
1288 год новой эры, десятый месяц Абанэд, 07 число утро, Сонша, Агион
Я сидел на кухне и смотрел на патроны, будто бы они могли меня укусить.
Мелоди я спровадил, ничего не объяснив. Я видел, что девушка была перепугана ночной стрельбой, но сейчас у меня не было ни сил, ни желания посвящать ее в курс дела. Единственное, я сказал, что сам к ней заеду на днях. И все — весь разговор.
Пять патронов, одна гильза. Это было послание, вот только от кого? Девушка клялась, что в квартире никого не было, а значит — это был не человек.
Но я видел в сквере тварь, что уволокла курсанта. Это третий, ну хорошо, если совсем сгущать краски — четвертый класс. Не пятый. Не вне категорий.
Но эта насмешка и послание — а это были именно они, несомненно — дело рук кого-то разумного. Кого-то, кто знает, чем я занимаюсь.
Я был уверен в том, что это какой-то отсчет. Что произойдет, когда патроны в барабане закончатся? Для кого уготованы все прочие пули, или это намек, что меня загоняют в угол?
В безвыходной ситуации охотник оставляет для себя выход. Это правильно, это проще, это гуманнее, чем погибать от когтей. В нашей работе не место героизму. Это в окопе, сражаясь с чужаком, ты можешь выпустить весь магазин или барабан, бросить в морду врага ствол и приготовиться к расстрелу или удару штыком в грудь. Но тут не штыки — тут когти и клыки, тут смерть более жуткая, чем в бою с любым человеком.
Так что охотник всегда должен беречь последнюю пулю для себя.
У меня осталось пять выстрелов. В кого я должен их сделать? Или в кого их сделает неизвестный шутник, что до смерти перепугал молодую певицу, что пришла ко мне заночевать?
Бессонная ночь давала о себе знать, но у меня было слишком много дел. Одеться по форме, взять оружие, сумку для перчатки — нельзя больше оставлять реликвию де Гранжей без присмотра — после чего надо поймать такси. Мне нужно в управление.
Едва я успел спуститься, как увидел моих новых друзей — те самые мордовороты, которые привезли меня ночью к Варро.
— Офицер Кейн, — сипло поприветствовал меня один из оперативников.
— Господа, — кивнул я.
— Вижу, вы готовы, — подал голос второй мордоворот. — К его высокопревосходительству?
— Конечно, — согласился я, уже двигаясь в сторону черной машины.
В голове же нехотя, но все же стала крутиться какая-то мысль. Оформить ее окончательно не удавалось всю дорогу, но только подъезжая к зданию управления я понял — а как они узнали?
По спине сразу пробежал неприятный холодок. Я знал, что я у Варро под колпаком, но чтобы настолько плотно? И что это, подстраховка для ценного актива в моем лице, или же просто соглядатаи, которые фиксируют каждый мой шаг?
В приемной было более людно, чем я привык. Несколько крупных полицейских чинов, какие-то люди в цивильном, видимо, из агионской управы, тройка гражданских просителей. Я привычно кивнул секретарю, сдал свое оружие, после чего, немного стесняясь, но попросил кофе.
Секретарь сначала было удивился, но после все же заглянул мне в лицо и все понял. Бессонная ночь легла темными кругами под глазами, так что довольно быстро был добыт и кофейник, и небольшая фарфоровая чашечка.
Закинув под неодобрительный взгляд высоких чинов в напиток аж четыре кубика рафинада — сам факт того, что какой-то унтер-офицер будет ожидать своей очереди, потягивая кофеек, их возмутила, но мне сейчас было глубоко фиолетово на их мнение — я устроился со своей добычей на свободном стуле в углу приемной и стал ждать.
Едва я пригубил приторно-сладкой жижи, дверь в кабинет агионского исправника распахнулась, откуда вышла целая делегация.