— Мне не нужен ваш кошелек, ваша светлость, — быстро уточнил я.
Брови мужчины взмыли вверх в удивлении, а после он довольно оскалился и пригубил еще вина.
— Ох, не зря я рискнул налить сегодня второй бокал, хоть и нельзя. Вам все же удалось меня удивить. Так что же в качестве платы принимают нынче молодые унтер-офицеры, если не деньги? Только учтите, что жену я вам искать не стану.
Я невесело улыбнулся в ответ.
— Не все простолюдины мечтают проснуться в клетке дорогого поместья, господин Каул, — ответил я. — Плата за мои ответы будет немного непривычна. И да, косвенно она потребует от вас вложений.
— И каких же?
— Мне нужны люди и ресурсы. Дюжина рабочих, пара бочек топлива, инструмент.
— Могу я поинтересоваться, зачем? — опять улыбаясь, спросил герцог. — Собираетесь обустраивать дачу?
— Нет, нужно провести санитарную вырубку в одном сквере, — с такой же улыбкой ответил я. — Пожечь старые корни, срубить кое-какие деревья.
— Могу я взглянуть на ваш револьвер, унтер-офицер? — внезапно спросил герцог Каул.
Без всякой опаски я потянулся к кобуре и извлек на свет «Виконта», протянув пушку рукоятью вперед.
Я не боялся, что старик меня застрелит, такие люди не марают руки в чужой крови.
Герцог внимательно осмотрел револьвер, даже чуть цокнул языком, взвешивая ствол в руке, после чего спросил:
— Лахмитанский?
— Да, ваша светлость.
— Мой охранник сказал, что тут какие-то особые патроны…
В следующий момент старик отбросил в сторону барабан и высыпал на ладонь содержимое камор. В мягком свете комнаты хищно блеснули латунные гильзы, что ярко контрастировали с темными головками экспансивных пуль.
— Разрывные? — спросил герцог.
— Экспансивные. При попадании в тело, пуля раскрывается розочкой, нанося страшные увечья, — поправил я аристократа.
— И вам доводилось из него стрелять?
— Постоянно практикуюсь.
— И по вашим глазам я вижу, что вы уже убивали с его помощью, верно?
— Конечно.
— Скольких людей вы убили из этого ствола, унтер-офицер?
— Ни одного, ваша светлость.
Поймет? Вроде, понял. Он знал, где и как пропал Пауль Эссау. Он знал, что я постоянно трусь возле сквера. Он догадывался — но не хотел верить. Мужчина молча вернул мне оружие, я же ловко загнал все патроны обратно в барабан и спрятал револьвер в кобуру.
Герцог крепко задумался, я же не мешал ему переваривать полученную информацию. Старый аристократ никак не стеснялся моего присутствия, не играл во всезнайку и не пытался показать, что я пытаюсь его обдурить. Видимо, сказанного было достаточно для того, чтобы картинка моей жизни стала складываться в голове Эриха Каула.
— Я сообщу вам о своем решении, унтер-офицер Кейн, — сказал наконец хозяин дома, поднимаясь из кресла. — И если решите нанести еще один визит, пожалуйста, воспользуйтесь более стандартными способами попасть внутрь. Можете просто постучать, вам откроют.
Я так же вскочил на ноги, готовясь к любым неожиданностям, но герцог лишь вежливо указал ладонью на дверь, к которой меня сам и проводил. При любых других обстоятельствах это было бы огромной честью, но я-то ввалился в дом Каулов, крепко сжимая в руке рукоять «Виконта»…
За дверью, как я и ожидал, стояла целая штурмовая команда. Десяток человек с оружием, у кое-кого даже были не просто пистолеты или револьверы, а винтовки.
— Проводите уважаемого унтер-офицера Кейна, — скомандовал герцог, пока никто не успел издать и звука. — Вас подвезти, Маловер?
— Было бы неплохо, — ответил я, совершенно теряя всякий стыд, — я оставил бумажник в куртке, да и в таком виде ни один таксист…
Все присутствующие мигом оценили мой колоритный вид, особенно пристально мужчины косились на огромный револьвер под моим локтем.
— Тоже верно, — согласился герцог. — Марк, — окликнул он какого-то усатого мужика, с виду начальника, — распорядись, чтобы нашего гостя довезли домой.
— Сей момент, Ваша Светлость, — ответил мужчина, после чего вся толпа пришла в движение, чтобы пропустить его в сторону выхода.
— Всего доброго, унтер-офицер, — кивнул мне герцог. — Господа, расходитесь, кризис миновал.
Едва дверь за герцогом закрылась, весь коридор неловко зашевелился. Толпа вооруженных мужчин выглядела бы почти комично, как и то, что я прошелся мимо всей этой вооруженной группы, словно наглый кот мимо псарни, вот только мне было как-то не слишком смешно.
Что я сумел выторговать? Прямо я ничего Эриху Каулу не сказал, но какими последствиями это грозит? И самое главное: что бы на это все сказал Пириус?