Вот, к постаменту с укутанным телом Оверсонг подошла Алиша. Я видел, как слезы застыли в уголках глаз храмовницы, но никто и подумать не мог упрекнуть девушку в слабости. Это слезы чистой скорби, слезы невосполнимой утраты. Джамар де Гранж был прав — для охотников Дея Оверсонг была как мать. Мы все понимали, что все те ресурсы и возможности, которые мы получали во время охоты — заслуга торгового дома. А значит, заслуга лично госпожи Оверсонг.
Следом за Алишей к постаменту подошло несколько высокопоставленных управленцев торгового дома, а после — и охотники. Пара пожилых мужчин, что совершенно не скрывали своих слез, Пириус и, наконец, очередь дошла и до меня.
Сколько раз я виделся с директором? Три? Четыре? В нашу первую встречу она была так внимательна, так умна, обаятельна. На нее хотелось произвести наилучшее впечатление, хотелось заслужить ее одобрение, она располагала к себе. И самое главное — она тебя понимала, понимала тот ужас, с которым ты столкнулся, как охотник, понимала пустоту, что оставляют после себя безликие. Каждое ее слово, каждый жест, каждый вопрос говорили «мне не все равно, ты не один». И от этого становилось легко и тепло на душе. Дея Оверсонг была как целительный бальзам для истерзанных душ охотников и оперативников, что жили в бесконечном ужасе и крови. И вот, теперь она ушла.
Я чувствовал десятки устремленных на мою спину взглядов.
Чеканя шаг, я подошел к постаменту, снял фуражку и, зажав ее под локтем, начал стягивать перчатки, чтобы коснуться лба покойной.
— Когда-то вы сказали мне, что семья де Гранж никогда не отворачивается от охотников, — тихо сказал я. — Я помню это. И я помню ваше наставление, госпожа Оверсонг. Я никогда не сдамся, чтобы не произошло.
Я положил пальцы на плотные бинты, в которые было закручено тело, и прикрыл глаза.
— Прощайте, госпожа директор.
После чего я натянул перчатки, напялил фуражку, вытянулся по струнке и отдал честь. Дея Оверсонг не была полицейским чином или даже гражданкой Сонши, но она была великим человеком, который делал важное дело. Так что тут никакого внутреннего конфликта у меня не случилось.
Резко опустив руку и развернувшись на каблуках, я на негнущихся от накативших волнения и тоски ногах вернулся к Пириусу, что сейчас тихо переговаривался с одним из старых охотников. Инструктор успокаивающе положил ладонь на мое плечо, пытаясь приободрить. Я же видел перед собой только белый бинт и очертания лица, что скрывались под ним. Что будет с охотой? Что будет с целой армией, которую содержал дом де Гранж? Я очень надеялся, что у них был кто-то, кто хотя бы отчасти сможет заменить госпожу Оверсонг на ее посту. Но все это будет потом. Сейчас же мы все предавались скорби и прощались с директором торгового дома, ведь с ее уходом из жизни ушла и целая эпоха в истории охотников. И какой будет следующая — никто даже представить себе не мог.
Дело № 3. Палочник. Запись № 1
Воздушная гавань Агиона находилась в десяти километрах от города. Раньше это был военный аэродром, который потом перестроили под гражданские нужды. Ангары, где когда-то стояли боевые самолеты, отдали под ремонтные цеха. Своего производства самолетов у Сонши не было, машины приходилось закупать у ламхитанцев или конфедератов. Были свои авиапроизводства и у токонцев или Кватта, но оттуда поставки были заблокированы по политическим причинам.
Тут же, рядом с сиротливо стоящим у самого края летного поля зданием аэровокзала, расположилась автобусная остановка и парковка для такси. Так что после контроля документов, в которые работник вокзала едва заглянул, я сразу отправился туда — ловить машину.
С собой у меня была сумка и кейс. В первой — моя парадная форма и оружие. В кейсе — перчатка. Летел в Агион я один. Пириус сказал, что у него дела в Парте, Алиша же осталась с отцом по очевидным причинам — торговый дом требовал внимания членов семьи. Ее братья не смогли попасть на похороны госпожи директора, чье тело было сожжено в полночь, под молитвы жрецов Фора, но скоро они должны прибыть домой. Тогда храмовница сможет вернуться к охоте и, как заверила меня сама Алиша в приватной беседе, она планирует посетить и Агион.
С момента убийства лирохвоста, который изуродовал Вартана, дочь Джамара де Гранжа убыла на родину, и виделись мы только за пределами Сонши. Буквально пару раз. Потом уехал и Пириус, так что на последнюю охоту я ходил в одиночку. Как сказал мой инструктор и тренер, если я не смогу справиться с уже знакомой тварью, да еще и при наличии перчатки — то грош мне цена и лучше бы мне погибнуть пораньше, чтобы реликвия дома выбрала себе нового хозяина. Конечно, Пириус шутил, но, как говорится, в любой шутке есть доля правды. Так что, оставшись в гордом одиночестве, я все же отправился убивать тварь, которая терроризировала один из кварталов на правом берегу реки. Именно за этого безликого — а он был мельче, чем тварь, с которой я столкнулся в первый раз — я получил свое очередное звание и удовлетворение ходатайства со стороны господина Варро.