Пять минут с местным врачом — все без изменений, все, как и всегда. А потом — знакомая дверь, небольшая, но чистая палата, Вартан, сидящий у открытого окна. Со стороны улицы — решетки, чтобы больные не сбежали или не выпали. Все же, пусть и третий этаж, но потолки тут были высокие, при падении можно и расшибиться.
— Привет, — бодро сказал я, опуская сумку с перчаткой на пол и устраиваясь на небольшом стуле у стены, откуда мне был виден только затылок и плечи друга. — Как ты? Я вот только с самолета, вернулся из Парты. Не поверишь, что стряслось…
После я рассказал Вартану последние новости. Как завалил последнего безликого, как попросил перевода у господина Варро, да еще и в свой старый участок. Как внезапно умерла госпожа директор, и мне пришлось спешно лететь на похороны — я не мог пропустить это мероприятие, ведь я был хранителем реликвии.
Вартан ничего не отвечал, все так же молча сидел у окна. Впрочем, как и всегда.
Сразу после нападения мой друг метался без остановки, едва приходил в сознание. Врачи его постоянно седировали дорогим ламхитанским морфием, чтобы успокоить и снять боль, а после, когда раны стали затягиваться… Вартан затих. Навсегда.
С того момента, как он проснулся на пятый или шестой день, дезориентированный, лишенный речи, слуха и зрения, единственный звук, которого от него сумели добиться — невнятное мычание.
Молодой, еще недавно активный парень, который ввязывался со мной в авантюры и помогал проучить мразоту Гринна, сейчас пребывал в состоянии овоща. Первое время его пытались растормошить, выйти на контакт, но через месяцы безуспешных попыток он был окончательно определен в эту палату. Вероятнее всего, до конца своих дней.
Это не мешало мне приходить к другу, когда появлялась возможность. Раз в неделю, максимум — в две. Я относился к этим визитам так же строго, как к явке на рабочее место. Наверное, даже строже, чем к охоте на безликих, хотя, казалось бы, что может быть важнее истребления монстров и спасение человеческих жизней? Но одну жизнь я не спас, не успел.
Я не винил себя в том, что жертвой пересмешника стал именно Вартан. Это мог быть кто угодно и, наверное, даже лучше, что тварь напала на моего друга — неизвестно, как много людей она бы еще свела с ума и убила, прежде чем на нее вышли бы охотники дома де Гранж. Если вообще вышли. Господин Варро был совершенно прав в своих оценках — Агиону, крупному городу, столице, требовался собственный защитник, а лучше несколько. После всех тех событий, уже работая в главном управлении, я поднял историю той квартиры, и вопрос дешевизны жилья отпал сам собой. Это была не квартира — а буквально столовая для мелкого и мразотного безликого.
Я не справлялся, это было понятно по вороху непонятных отчетов, которые время от времени появлялись на моем столе для «передачи в архив». Растерзанные, изувеченные, сведенные с ума люди. Но еще чаще — бесследно пропавшие. Этих дел, что подсовывали мне подчиненные высокопревосходительства исправника Агиона Варро, было так много — а учет велся последние пятьдесят лет довольно строго — что от одной мысли, сколько по улицам и подвалам города в ночи шастает тварей, мне становилось дурно.
Но вот, новости иссякли, в палате повисла тишина, а настроение, еще утром бодрое, стало стремительно портиться. Вартан же, как и в тот момент, когда я переступил порог, сидел абсолютно неподвижно, даже не смотря на то, что погода была уже не летняя и из окна ощутимо тянуло. Но сиделка говорит, поток свежего воздуха — это единственное, на что он хоть как-то реагирует. Впрочем, домыслы сиделки никак не вязались со словами врача и моими собственными наблюдениями: Вартан был больше мебелью, нежели человеком.
Тяжело хлопнув по коленям как пятидесятилетний старик, я поднялся на ноги и подошел к другу.
— Ты же помнишь, что я тебе еще денег должен? Ну, за квартиру? Ты же тогда больше заплатил, да и потом я у тебя денег брал на выпить и закусить для коменданта… Помнишь же? — как обычно, спросил я у Вартана.
Он же, как обычно, мне не ответил.
Порывшись в карманах куртки, я выудил горсть мелочи, которую насыпал мне кондуктор на пятифранговую купюру. Мерзкий мужик, едва не поднял вой, что я пытаюсь проехать бесплатно — ведь проезд стоил всего пять лигов — но монет на сдачу все же наскреб. И именно в этой горе железа я нашел, что мне было нужно. Плоскую и увесистую, монету в один франг.