— Мне нужен будет десяток стволов ручной работы, — сказал герцог.
— Они все делаются вручную, — возразил Джамар.
— Вы понимаете, о чем я. Лучшая подгонка, гравировка. Можно даже сделать ограниченный серийный номер. Футляры.
— Готовите подарки?
Герцог Каул довольно усмехнулся, после чего откинулся на спинку стула, глядя Джамару в глаза.
— Мой дорогой партнер, вы же знаете, чем вооружены агионские полицейские? Довоенные хлопушки. Не лучше дела обстоят и в армии. У нас до сих пор огромный процент винтовок и довоенных пулеметов в войсках, а о стандарте офицерского вооружения и речи не идет.
— Я слышал, у вас отличные связи в палате министров, — кивнул Джамар. — Но вы же должны понимать тщеславие знатного сословия, Эрих. Едва вы сделаете мою продукцию обязательной к ношению среди офицеров — она тут же потеряет свою привлекательность.
— Ох, получить заказ от Министерства обороны тоже входит в мои планы. Через несколько лет. Но для личного оружия у меня другая задача.
— Сделать их модными? — предположил Джамар.
— Вы и все сами прекрасно понимаете, граф! Я держал в руках оружие вашего племянника, и знаете… У него есть свой дух. Если ты берешь в руки обычный револьвер, то понимаешь, что он делался для массового использования. Штампованная продукция, без души и истории. Но ваше оружие… Из него не просто стреляют. Из него нужно убивать. И сразу видно, что для того, чтобы им пользоваться, надо быть умелым стрелком с твердой рукой. Если обычные пистолеты и револьверы — рабочие лошадки, то ваша продукция — гордые боевые скакуны. Проявишь слабость — и он укусит тебя, будешь достоин его мощи — и это оружие сделает для тебя невозможное.
Джамар с удивлением выслушал тираду старого герцога, лениво складывая бумаги в папку.
— Не думал, что вы в душе поэт или романтик, герцог Каул, — сказал де Гранж.
— Ох, дорогой граф, проживете с моё — поймете, — рассмеялся Эрих Каул. — Но вы уловили суть. В Агионе скоро установится новая мода на оружие, и я хочу быть ее законодателем.
Джамар только посмеялся про себя хваткости южного герцога. Эрих Каул создавал преятное впечатление. Конечно, скользкий и хваткий, как и многие южане, он был все же достаточно прямолинеен, чтобы с ним можно было вести дела. А сейчас, когда дела дома идут не слишком хорошо — даже такой рынок сбыта им на руку. Чем боги не шутят, может со временем ему удастся получить армейский контракт. Ламхитанская армия была давно и качественно вооружена, как и основные ударные подразделения Клерийской Конфедерации. На прочие государственные рынки их не пускали — хватало своих оруженийков.
— Скажите, граф, — опять подал голос герцог. — А вы не думали над изготовлением чего-нибудь более современного, нежели револьвер? Скажем, обычный пистолет.
— Под такой патрон сложно сделать одноручное оружие, которое бы не повторяло весом и профилем аркебузу, — ответил Джамар. — А в нашем деле, как вы понимаете, калибр имеет решающее значение. Кроме того, пистолет подразумевает движение затворной рамы, а в условиях… охоты, это ненадежное решение.
— Больше движущихся частей — больше проблем, — согласно кивнул герцог. — Но у вас есть какие-нибудь наработки?
Джамар внимательно посмотрел на Каула. Что знает старик? Что ему известно? Неужели он сумел прознать и про святая-святых его семьи — исследовательский отдел?
— Мы не вывозим опытные образцы за пределы Ламхитана, герцог. И не торгуем сырыми изделиями, — расплывчато ответил граф де Гранж.
Эрих Каул расплылся в довольной улыбке. Он собирался выжать из неприступных ламхитанцев все, что возможно. Редко удавалось подцепить такого партнера, да еще и в столь важной сфере, как вооружения.
— Я думаю, мы с Леви с удовольствием посетили бы Ламхитан, — ответил герцог. — Конечно, когда вы убедитесь в том, что дом Каулов является надежным партнером для дома де Гранж.
Мужчины продолжили работу с документами. Время приближалось к двум часам — скоро надо будет прерваться на обед, да и из города должна вернуться Алиша, Пириус и Леви. Эрих Каул был доволен собой, Джамар де Гранж — чувствовал, что допускает стратегическую ошибку. На его месте должна была быть госпожа Оверсонг, она бы мигом скрутила настойчивого старика в бараний рог, выбила бы лучшие условия для их семьи.
Но директора больше с ними не было, значит, придется учиться справляться самостоятельно, пока ей не вырастет достойная замена.
Запись №23
1289 год новой эры, месяц Барагаз, 08 число, вечер, Агион
На Агион опустилась зима. Как и в любом портовом городе, близость моря просто превращала зимние месяцы в отвратительно холодное и слякотное продолжение осени. Даже если в Агионе шел снег, то довольно быстро он превращался в грязное месиво, которое мешало передвигаться и людям, и автомобилям. Температура стабильно стала опускаться по ночам ниже нуля, но уже к десяти часам дня устанавливались мерзкие зимние «плюс три».
Я благодарил судьбу за то, что стал офицером раньше срока. Казенная полицейская шинель для младшего состава одновременно была невероятно тяжелой и при этом имела столь глубокие отвороты, что совершенно не защищала от стылого зимнего ветра. Кое-как спасал положение шарф, который, по тому же уставу, надлежало носить строго на груди, никак не прикрывая при этом большую часть шеи.
Офицерский гардероб был получше, да и вольности некоторые мы имели. Например, нелепые зимние шапки можно было заменить обычной фуражкой — все равно и там, и там уши торчали наружу, но темечко при этом зазря не потело — а еще офицерам разрешались тяжелые кожаные перчатки, которые можно было подбить овчиной или шерстью. Ну и конечно же, офицерская шинель была на порядок лучше того тулупа, в котором предлагалось нести службу рядовым. Тут был и высокий воротник, который в совсем дурную погоду можно было по-щегольски поднять к ушам, да и отвороты на груди можно было запахнуть, застегнувшись под горло. Впрочем, удобство на этом заканчивалось — ткань была все такая же колючая и тяжелая. В шинели было прохладно на улице, и ты моментально покрывался липким, отвратительным потом от жары, едва зайдя в помещение.
Я смирился со своей участью, неся службу еще в управлении, но последней каплей стал вопрос Леви, когда я в очередной раз ввалился на стрельбище весь красный и потный. Я учил молодого маркиза боевому владению оружием де Гранжей — не той потешной стрельбе, которой увлекаются в академии будущие военные офицеры или отпрыски аристократических фамилий, а той, которой меня когда-то обучил Пириус.
Сын герцога Каула лишь повел бровью, глядя на мое потное лицо. Маркиз уже размялся, ожидая меня, я же был готов к стрельбе в любой момент. После занятия же Леви будто бы невзначай бросил:
— Заглянешь завтра к нам?
— Милорд Джамар советовал лишний раз не появляться в районе набережной, — ответил я, проверяя свой револьвер.
— Брось, Маловер, отец всегда рад тебя видеть. Весь Агион и так уже знает, что ты мой учитель по стрельбе. Уверяю, не пожалеешь.
Я с недоверием посмотрел на улыбающегося Леви. Для столь высокородного человека он был удивительно приятен и прост в общении. Нет, время от времени на его лице мелькала тень стальной маски старой аристократии, но Леви всегда держал ее под контролем и в основном выглядел как вполне комфортный и приятный молодой мужчина.
В первую нашу встречу он не особо мне понравился — мне вообще в тот день мало что нравилось — но после, когда мне довелось пообщаться с ним еще, я свое мнение изменил. А едва из Ламхитана прибыли первые ящики с револьверами «Виконт» и патронами к ним, мне поступило предложение, от которого я не смог отказаться: обучить Леви основам боевой стрельбы.
Младший сын герцога Каула был человеком глубоко гражданским и все, что касалось оружия, казалось, было ему чуждо. Нет, как любой мужчина он кое-что смыслил в огнестреле и технике, но интерес этот был сдержанный, почти поверхностный. До этого Леви несколько раз стрелял из винтовки и обычного револьвера-мелкашки, то есть имел навык достаточный, чтобы не застрелиться по неосторожности в случае, если к нему в руки попадет оружие. Но не более. Так что при всем моем небольшом на фоне того же Пириуса или Алиши опыте мне было чему поучить молодого маркиза.