Уже через пару минут мы спустились вниз, оказываясь на самом первом ряду трибуны, где уже лежали готовые две пары коньков. Одни женские – фигурные. Вторые мужские – хоккейные. Ну, и, конечно же, с размерами беды не случилось. Все отлично сидело на наших ногах.
Я задержал дыхание, когда впервые за десять лет спустился на лёд. Увидев моё не совсем нормальное состояние, Ева, молча, взяла меня за руку и, улыбнувшись, двинулась по льду вперёд. По инерции я последовал за ней, не отпуская её и следя за плавными движениями девушки. А уж слежка за девушкой в узких джинсах и в облегающей кофте, была просто раем.
Сначала я держался довольно неуверенно, но к концу круга, который мы преодолели с Евой, я уже мчался на всех парах, делая винты ногами и резко затормаживая, то разгоняясь. Девушке ничего не оставалось более, кроме как повторять все движения за мной. Хоть и многое ей давалась с трудом, но я видел, как она старалась. Через десять минут нашего катания, Ева немного выдохлась и уселась на трибуну, чтобы передохнуть и подтянуть шнуровку на коньках. А я продолжал кататься, радуясь каждому преодоленному мною сантиметру льда.
Все, что я испытывал, было бы сложно передать словами. Я просто находился на седьмом небе от счастья, которое мне подарила Ева. Впервые девушке не надо раздеваться, чтобы доставить мне неземное удовольствие. Теперь я понимал, почему в детстве меня просто за уши со льда не стянут было. Ах, эта страстная любовь к конькам, ко льду, к морозному ветру. Не понимаю, как я жил все эти годы, не пытаясь вернуться к хоккею.
Возможно, боль, связанная со смертью матери мне мешала, но сейчас я жалею, что не попробовал сложить свою жизнь со спортом. Кто знает, может быть, у меня бы что-то вышло. В любом случае, сейчас это не имеет значение. Важно лишь то, что Ева рядом и мне сложно представить, что бы случилось, не узнай я её.
Я поднял свои глаза и увидел девушку, которая мирно сидела на жёлтой трибуне, ожидая меня. Счастливая улыбка сама собой поползла при одном только взгляде на неё. Я любил хоккей, до безумия любил. Боготворил этот спорт и не мог без него жить. Я и сейчас восхищен им. Мне жаль, что я не связал с ним жизнь. Но боль была бы больше, если бы я не узнал Еву. Если бы я не влюбился в неё, моя жизнь была бы ещё пустее. Моё существование имело бы жалкий смысл.
-Ева Майер?- Громко крикнул я через большое расстояние, что нас разделяло.
Девушка встала мигом на ноги, улыбаясь во все тридцать два зуба. Даже отсюда, с середины ледового поля, была видна их белизна.
-Что, Антон Ермаков?
-Идём ко мне.
-Погоди минуточку.
Ева взяла в руки что-то черное, что издалека напомнило пульт, и направила его на стеклянную кабинку с различной аппаратурой. Прокопавшись с механизмом всего пару секунд, девушка положила черный предмет на место, откуда вязла его, и вышла на лёд. Стоило девушке проехать в мою сторону пару метров, как в помещение заиграла громко музыка. Нежные звуки разливались по всему дворцу, создавая в воздухе некую атмосферу сказочности, необычайности.
Как только Ева оказалась в моих объятиях, я закружил девушку в медленном танце на коньках под песню Bony Tyler – «Total eclipse to the hart». Для меня великим удовольствием было смотреть в её глаза, ведь это глаза самой очаровательной и прекрасной девушки. Если бы меня попросили перечислить все самые лучшие качества Евы – я бы не смог этого сделать. У самого идеального и лучшего человека не может быть отдельных великолепных качеств. Он весь великолепен.
И пускай лицо Евы далеко от той красоты, которую я в ней вижу. Она все равно для меня красавица. Такая же красавица, как и моя покойная мать. И я говорю так не потому что эта девушка дала мне сегодня возможность с ней встретиться и именно в ней я увидел свою маму, просто они чем-то похожи. Чем-то внутренним. Тем, что скрывается глубоко в груди. Наверное, огнём надежды и веры в меня, который полыхает и в Еве и полыхал в Авроре.
-Скажи, когда все это кончится? Я хочу быть готовой ко всему заранее.- Её голос дрожал, и я совсем не понимал от чего.
-Ева Майер, ты о чем? – Усмехнулся я.
-Может быть, тогда все это сон. – Она опустила свои светлые глаза вниз, пытаясь скрыться от меня. –Только в сказке красавчик полюбит уродину, как красавица полюбила чудовище… Но жизнь ведь вовсе не сказка, Антон.
-Жизнь, может, и не сказка. Но она близка к ней. Иногда реальное кажется настолько нереальным, что в него сложно поверить. Но лучше верить и отдаваться тому, что кажется ненастоящим, чем проживать жизнь не обладая ничем. Порой, мелочи далекие от настоящего, именно то, что мы так ждем на протяжении всего своего существования.