У хоккеистов сила притяжения – это сразу все три определения одновременно. Мы не умеем отделять понятия, для нас все едино. И это вовсе не из-за того, что на тренировках мы оставляем собственный мозг, просто о чем-то кроме шайбы и противниках думать нам некогда.
Вы спросите, с чего это вдруг хоккейный тренер задается столь философскими вопросами? А я скажу, что умственная деятельность в спорте не менее важна, чем физическая. И самый лучший помощник в этих вопросах – это книги. Но не те, мини романчики, что постоянно читает наша вахтёрша, а более глубокие, в которых раскрываются не просто чувства героев, но и их подноготная души.
На моём рабочем столе, среди множества документов и ненужных бумаг, лежала одна единственная книга, которую я уже так давно читаю. А точнее перечитываю. «Гордость и предубеждения» Джейн Остин. Вы скажите, что очень глупо, почти тридцатилетнему мужику читать подобные книги, но вы, наверное, не поймете, что чувствуешь в момент открытия души героев. Сначала, начиная читать эту книгу, я и слова не понимал, уж о поведении героев я вовсе молчу. Но сейчас, вдумываясь в каждую строку, я понимаю их. Не возможно не понять душевную Элизабет Беннет и гордого, не менее душевного, но очень закрытого мистера Дарси.
В момент, когда я осмысливаю книгу и становлюсь на место главных героев, в моей памяти всплывает нечеткий образ Евы Майер. Которая научила меня не просто думать и жить в книгах, она научила меня быть частью книги. Может я вовсе не прав, так рассуждая, но я видел в ней именно Мистера Дарси, такого же закрытого и гордого, какой она была до момента нашего близкого знакомства. Такова и судьба главного героя книги до встречи с простодушной Элизабет, которую впоследствии он полюбил.
Я не так часто думал о Еве, как думал о книгах, которые мы с ней обсуждали. Только сейчас я понял, что в те моменты, она не просто учила меня видеть смысл книг, она вселяла меня в свой мир и открывала душу. Может именно поэтому я и забыл её безликость, видя в собственной голове расплывчатый силуэт миниатюрной фигурки. А может, я просто пытался забыть о ней полностью, не терзая собственную душу безликими отблесками прошлого. Моего Бастиона.
И как всегда, просидев в полном одиночестве всего десять минут, в дверь раздался глухой, но достаточно резкий стук. Из собственных мыслей я был, как всегда вырван.
-Да, входите. – Устало произнёс я, убирая грязную тарелку с рабочего стола на стеллаж с множеством продуктов.
В кабинет вошёл рослый, упитанный и неаккуратно одетый в комбинезон водитель катка Игорь. Вытерев с громким хлюпом нос, он заговорил, ели выговаривая букву «р». Я не смотрел на него свысока, считая в сто раз грамотней и образованней. Он был со мной на ровне.
-Антон Дмитриевич, меня попросили передать, к вам там стажёры пришли.
-Уже?- Удился я.
-Похоже. Сказали передать, что они уже на льду и ждут вас.
-Вот быстроногие.- Пробурчал недовольно я. –Хотя чего возится с ними. Игорь, ребята там случаем не готовы, не знаешь?
-Не знаю.
-Ну, раз стажёры уже пришли, пусть поторопятся и выходят на лёд. И передай всем, что опоздавшие на лёд сегодня не выйдут. Пусть поторопятся.
-Хорошо, Антон Дмитриевич.
Мужчина удалился из моего кабинета, вновь оставляя меня одного. Злился ли я на начальство за то, что они мне приставили парочку стажёров?! Не сказать, что сильно, но меня подвыбешивал тот факт, что моего мнения никто и слышать не хотел. И я вовсе ничего не имею против стажёров, отчасти даже наоборот. Но нашей команде, молчу уж про весь дворец, требуется доход, а лишние расходы, например, на такие как ненужные никому стажёры, просто долговая яма для нас. Да и моим ребятам вряд ли нужны няньки, которые будут, чуть ли не сопли им вытирать. Всё-таки я из них пытаюсь мужчины сделать, а не к яслям приучить, где им будут попку подтирать.
Почесав свой, заросший щетиной, подбородок, я разлохматил темные волосы на голове, которые были коротко стрижены, надел утеплённую спецовку и двинулся в сторону арены. Мои глаза слипались от усталости, коей я ежедневно награждал свое тело. Но в этом все и заключалась моя жизнь. А точнее счастливая её сторона. Работа с детьми утомляла, но именно это я и выбрал. Именно это делало моё существование не просто прогараемым, оно предавала моей жизни смысл.