На его постаревшей физиономии образовалась огромная улыбка, наполовину состоявшая из золотых зубов. Он мигом вскочил с места и в несколько огромных шагов преодолел расстояние, приближаясь ко мне. Его руки обхватили меня за плечи и притянули к себе. От всех нахлынувших эмоций, я сам не выдержал и стал обнимать его.
-Ермаков, как всегда! Как всегда. Ты опоздал на полчаса. Уже почти десять лет прошло, а ты так и не меняешься.
Его голубые глаза по-отцовски на меня смерили даже тогда, когда я весь, покрасневший, от неловкости момента, стал усаживаться за столик.
-Извините, Пётр Михайлович. Пробки. Вы же сами понимаете.
-Господи, Антон, как ты вымахал.- Он продолжал осматривать своими, помутневшими со временем, глазами.
Да уж, время никого не жалеет. А я ведь помню тренера в те годы. Он был очень живым, энергичным и весёлым, но к тому же был ещё и ужасно строгим. Многого нам не позволял, убивал тренировками, ограничивал в питании. И знаете, никто не смел на него обижаться. Никто. Его строгость всегда граничила с сочувствием. Он всегда мог нас выслушать и обязательно дать дельный совет. Он никогда не осуждал нас, даже тогда, когда мы, действительно, творили что-то немыслимое. Он мог наказать, но точно не обидеть.
И вот он опять сидит напротив меня. Постаревший практически на десять лет.
Я мог ловить эти мгновение лишь открытым ртом, так как знаю, что они не бесконечны. Завтра мы уже вряд ли сможем поговорить. Встретиться. Увидеться.
Заказав одну небольшую гавайскую пиццу и по кружке чая, мы сидели и вели непринуждённый разговор, будто были лучшими друзьями, которые не виделись в течение долгого времени. А ведь отчасти так всё и было.
-Ну же, рассказывай!- Он с огромным интересом уставился на меня.
-Что же рассказывать?
-Рассказывай всё.
-Да как-то и рассказывать-то нечего.- Вдруг осознал я, разглядывая собственные пальцы.
-Ну, неужели, ещё не женился?- Бодро поинтересовался Пётр Михайлович.
-Нет, пока ещё нет.- Усмехнулся я.
-А работаешь где?
-Ну, если вы заметили, я не директор Газпрома.- Я развел руками, указывая на свой внешний вид. –После армии мне некуда было податься, поэтому я просто работал везде, где подвернется.
-И что же сейчас тебе подвернулось?
-Сейчас я помощник домоправителя у одной очень состоятельной семьи. А что? Платят не дурно. Кормят. К тому же живу я у них в огромном доме.
Бывший тренер с глубоким сочувствием посмотрел мне в глаза.
-А ты никогда не думал снова вернуться в спорт?
-В спорт?- Резко удивился я. –Тренер, вы же знаете у меня нога.- По привычке произнёс я.
-Хватит выдумывать!- Строго бросил Пётр Михайлович. –Твоя нога была в полном порядке. Я даже договорился со своим приятелем, чтобы тебя взяли в команду Екатеринбурга после твоего уезда. Но ты всё равно отказался.
-Тренер, поймите…- Я не успел договорить.
-Ермаков, у тебя был такой талант, такой потенциал. Ты был одним из лучших игроков. Да, что уж там, ты был лучшим моим учеником.
-В любом случае, я ушёл из хоккея, и возможности вернуться, у меня нет.
-А если есть?- С огоньком во взгляде поинтересовался Михалыч.
-Вы что смеётесь?!- Усмехнулся в ответ я. –Десять лет прошло с последней моей игры и я…
-Антон, ты ведь ушёл из хоккея, потому что потерял мать. И даже не смей отрицать. – Я обессилено опустил голову вниз. Тренер как никто другой знал истинную причину моего ухода. –Я знаю, Антон, что тебе было очень больно, когда ты её потерял. Но мы часто теряем тех, кого так сильно любим. Тем более мать была практически единственным родным тебе человеком.
-Тренер.
-Я тебя прекрасно понимаю, сынок. Я тоже терял. И не раз. Моя жена тоже умерла, но ты это и так знаешь.- Он чуть помолчал. -Зато потом все жизненные трудности становятся для тебя не значительней. Потери – это ужасно. Но именно они делают нас сильнее. Только теряя, мы что-то находим, Антон.
-Петр Михайлович, простите, но я не понимаю, к чему вы клоните.
Мужчина чуть помолчал, глядя куда-то в окно. К этому моменту нам уже принесли и чай, и пиццу, поэтому седые усы тренера постоянно мокли в белой кружке с чаем.
-У меня рак, Антон.- Тренер даже повернулся в мою сторону.
У меня же чуть косок пиццы изо рта не вывалился. Я ошарашенный смотрел на погрустневшее лицо мужчины, который был так невозмутим и спокоен. Будто уже свыкся с этой новостью.
–Врачи не говорят, сколько точно мне осталось, но мне кажется всё случиться уже совсем скоро…