Ева влюблюсь, как влюбляются все молодые девы. Как когда-то влюбилась и я.
Что касалось его, Антона, так он тоже учил её чему-то. Наверное, даже намного большему, чем могла научить Ева. И хоть они оба этого пока не замечают, это замечаем мы. Все те, кто совсем близок к ним.
Я не знаю, увлечён ли он Евой, как она увлечена им, но в его глазах есть что-то. Есть тот маленький огонёк, который зажигается при виде неё. А может, это всего лишь благодарность?!
И всё равно я буду надеяться до последнего, что это любовь… Хоть и не во всех её проявлениях.
А на днях Ева затеяла такой разговор, о котором мы раньше бы и не посмели говорить. Который раньше всегда раздражал девочку, даже тогда, когда нам действительно требовалось об этом поговорить.
-Как думаешь, Луиза, мне стоит сделать маникюр? А то хочется чего-то нового.
Долго ли я стояла, широко раскрыв рот? Точно не помню. Зато я помню слова, которые последовали сразу же после.
-Да, стоит. – Утвердительно проговорила она, улыбаясь и смотря на свои коротенькие ноготки. –Ещё и ресницы наращу. Но совсем чуть-чуть.
Я бы возразила ранее, не случись беды уже столько лет назад, о том, что красота в девушке должна быть естественной. Но не могла и слова вымолить. В эти минуты она была самой настоящей женщиной. Женщиной, которая хоть и поздно, но опомнилась и решилась, наконец-то, ухаживать за собой.
Моё молчание и безумный взгляд привели Еву в истерику.
-Лучше поздно, чем никогда.
И это было обусловлено всё тем, что она влюблена. Она влюблена в Антона, хоть и напрямую об этом заявлять не станет. Но кто сказал, что ему обязательно нужно слышать об этом, чтобы самому влюбиться в неё. Любовь нагрянет неожиданно. Как для неё, так и для него.
По крайней мере, я в это верю…
Через какое-то время, я увидела этих двоих на траве северной стороны дома, которая вот уже, сколько лет была не скошена. Теперь же там расстилался ярко-зелёный, коротко-стриженный газон. Но внимание привлечено было совсем-таки не к нему, а к этим двоим, которые медленно вышагивали из стороны в сторону, обсуждая что-то.
Может быть, я всё-таки себе накручивала, но лица Евы и Антона были какими-то счастливыми. И не сложно сделать такой вывод, когда люди улыбаются друг другу не только ртами, но и глазами. На это очаровательное зрелище можно было бы смотреть вечно. Ах, жаль, мы сами не вечны.
Ко мне сзади подошёл мой любимый, который аккуратно взял мои маленькие плечи в свои руки и чуть прижал к своей груди. Его тёплые и мягкие губы коснулись моего правого уха.
-Что они делают, дорогая?
-Сегодня у них математика. – Я как кошка стала тереться макушкой об его лицо. -Как думаешь, у них получиться?
-Получиться «что»?
Я посмотрела в его глубокие, наполненные нежностью, глаза.
-Получиться полюбить друг друга.
-А разве они уже не любят друг друга?!- Он кивнул в их сторону. – По-моему, они уже связаны, и очень даже прочными нитями.
Я с горем во взгляде, посмотрела на свою любимую дочь, которая держала в руках синий учебник и объясняла что-то молодому человеку. Он же смеясь, постоянно кивал.
-Если бы не эта маска… она была бы такой же, как все.
-Но ведь мы же не видим эту маску, так почему Антон должен её видеть?!- Мой дорогой Стёпа ласково гладил тёмноволосые пряди, выбившиеся у меня из-за уха. –Для нас Ева, всегда была и останется дочерью. И совсем не важно, в маске она или нет. Так неужели, ты думаешь, что Антон не способен видеть в ней то, что видим мы? – Стёпа чуть помолчал. – Он видит в сто раз больше.- Прошептал любимый муж, приближаясь к моим губам всё ближе.
Нас прервал громкий хлопок дверью и радостный возглас Вити, который только что вошёл в небольшой холл на третьем этаже. Я ведь и забыла, что ограничение на посещение северной стороны, да и вообще всего дома, снято. Можно быть там, где только твоей душе будет угодно. Кроме, конечно, личных комнат.
Увидев Витю, мы мигом со Степаном Сергеевичем отстранились. Мой любимый, как всегда принял серьёзное выражение лица.
-Оу… помешал. Сори. Но времени вас ждать, у меня нет.
-Ты что-то хотел, Витя?- По-деловому поинтересовался Степан Сергеевич.
В такие минуты он был для меня не «мой любимый Степа», а консервативный «Степан Сергеевич». Сказать, что появление молодого человека меня смутило, было бы не верно. Скорее даже как-то… взбудоражило.
Я, как малолетняя девица вновь повернулась к окну, ища Еву и Антона глазами и закусывая нижнюю губу. Порой, мне даже было до боли приятно, оказаться пойманной вот в таком положении. И вроде бы стесняться-то нечего, с родным мужем целуюсь, но нет… не могу… всё равно есть какой-то азарт.