Поводив вокруг себя фонарем, я вдруг понял, что справа от меня часть парка обтянута желтой ограничительной лентой. Должно быть, это именно то место, где убийца разделался со своей жертвой, прежде чем перевезти тело на тачке в каменную ванну. Неподалеку отсюда лежал в траве обмерший от страха Глист и наблюдал за тем, как орудует преступник. Должно быть, он решил, что допился до чертей и видит одного из них.
Я прошел через заросли, приподнял ленту и оказался посреди высокой травы. Полянку окружали деревья, смыкаясь с одной стороны довольно плотной стеной. Над их раскидистыми вершинами светлела бледная, призрачная луна.
Лента отгораживала небольшую территорию, так что отыскать участок, где трава была примята, труда не составило. Я пошарил по земле фонарем, опустился на четвереньки и тщательно осмотрел все вокруг. Криминалисты, конечно, сделали это до меня, но я должен был представлять место, где убийца совершил свое… А что, собственно, это было? Какое значение преступник придавал своим действиям?
Я встал и огляделся.
Темнота и тишина. Ощущение одиночества. Что-то дикое было в этих скрюченных деревьях, неухоженных кустах, нестриженной траве.
Лес! Убийца охотился в нем словно зверь, хищник, терзающий добычу, пока трусливые гиены ждут, чтобы полакомиться тем, что останется. Он кромсал плоть, слушая скрежет стали о кости черепа, сдирал ее лоскутами, наблюдая за тем, как постепенно лицо превращается в багровый оскаленный остов с выпученными глазами и оскаленными зубами. Что он чувствовал? Страх? Торжество? Упоение? Всесилие? Или его направляли боль и ненависть?
Ответы на эти вопросы можно было найти, если повезет, только со временем, но одно я понял, одно ощутил: здесь, в этом темном лесу, наедине с окровавленным телом, убийца чувствовал себя в своей тарелке!
И еще мне очень захотелось своими ушами услышать рассказ Глиста.
Я покинул огороженную лентой территорию, светя себе под ноги фонариком, добрался до машины, сел в нее, развернулся и погнал в отдел: надо было пробить Суханову по адресной базе.
Добрался я минут за тридцать, благо машин на дороге почти не было, и сразу отправился искать кабинет Димитрова. Он оказался на месте, несмотря на позднее время. С ним была молодая женщина в ярко-синем коротком платье и песочного цвета сандалиях на босу ногу. Она сидела на маленьком диванчике, и, когда я вошел, чуть приподняла брови. Лицо было красивым, с тонкими чертами, уголки глаз чуть приподняты к вискам, волнистые каштановые волосы обрамляли высокие скулы, но особенное внимание привлекали накрашенные алой помадой губы – сочные, слегка блестящие.
Почему-то, глядя на эту женщину, столь явно выбивающуюся из интерьера казенного полицейского кабинета, я подумал о десерте – засахаренных фруктах или мягкой карамели.
– Привет! – Димитров выглядел немного удивленным. – Я заходил к тебе дважды. Где ты пропадаешь?
– Занимаюсь расследованием.
– Это моя жена, Светлана, – представил женщину лейтенант. – Валера, коллега. Приехал к нам из Питера искать убийцу.
– Приятно познакомиться. – Жена Димитрова протянула мне руку, и я слегка пожал тонкие прохладные пальцы.
Она встала, взяла с дивана сумочку из крокодиловой кожи.
– Ну, мне пора. Надеюсь, вы быстро отыщете своего маньяка. – Светлана быстро чмокнула мужа и вышла в коридор. Несколько секунд было слышно, как глухо стучат ее каблуки.
– Давай включай адресную базу! – сказал я, когда они стихли.
– А что, есть след? – спросил Димитров, пересаживаясь к компьютеру.
– Кажется, я знаю имя следующей жертвы.
– Да ладно?!
– Мария Суханова, завуч в школе – той же самой, где работал Зинтаров.
– С чего ты взял?
– Потом объясню. Сейчас надо позаботиться о Сухановой.
– Думаешь, ее уже прикончили? – с сомнением проговорил Димитров.
– Вряд ли. Хотя все может быть.
– Серийные убийцы так оперативно не работают. Он не успел бы даже подготовиться.
– Он мог сделать это заранее, – возразил я. – Загрузилась?
– Да. Сейчас введу имя. Суханова, да?
– Да. Мария Кирилловна.
– Та-ак Пожалуйста: есть две Марии Кирилловны Сухановых в разных концах Пушкина. Тебе какую?
Я заглянул в монитор.
– Однозначно не ту, которой четыре года.
– Точно, – обескураженно сказал Димитров. – Вот я слепой!
– Запиши адрес, и поехали. Жду тебя в машине.
– Сейчас?
– А когда?
– Ладно, ты прав.
Я спустился во двор, Димитров появился спустя пару минут с клочком бумаги в руке.
– Поехали на моей, – предложил я.
– Ладно, все равно сюда возвращаться, – подумав мгновение, кивнул лейтенант.