Пройдя вперед, Ноа прислонился к барной стойке рядом с мужчиной.
— Джей?
Тот повернул голову, глядя бледными, глубоко посаженными глазами. В углу рта у него торчала тонкая металлическая зубочистка, и он ухмылялся.
— Кто спрашивает?
Ноа протянул руку.
— Ноа Хеллер.
— Хеллер? — Отец Оливера нахмурился, не обращая внимания на руку Ноа, вынимая зубочистку изо рта и засовывая ее в карман. — Имеешь отношение к Приде Хеллер?
Ноа опустил руку.
— Внук.
Джей бросил обеспокоенный взгляд через плечо.
— Она ведь не с тобой?
Ноа спрятал улыбку. Его бабушка даже из могилы вселяла страх в сердца мужчин. Она бы страшно возгордилась.
— Она умерла.
— О. — Джей вернул свое внимание к Ноа. — Прости.
— Могу я присоединиться к вам?
— Смотря для чего. — Джей потянулся за своим стаканом и осушил пиво одним глотком. — Угощаешь?
Ноа забрался на высокий табурет, жестом подозвав скучающего бармена.
— По одному бокалу.
Дождавшись, пока каждый из них получит по бокалу свежего разливного пива, Джей наклонился вбок и негромко произнес.
— У меня нет с собой заначки, но я уверен, что мы сможем договориться о более уединенном месте для завершения нашего дела.
Ноа сдержал гримасу. Если Джей действительно провел время в тюрьме, то похоже не исправился. Он все еще торговал наркотиками.
— Единственное, что мне нужно, это информация, — заверил он своего собеседника.
Джей отодвинулся назад, выражение его лица стало жестким и подозрительным.
— Ты ведь не коп?
— Нет.
Джей сузил глаза.
— Клянешься?
— Даю слово.
Джей потянулся за своим пивом, похоже, довольный тем, что не стал объектом какой-то подпольной операции.
— Какая информация тебе нужна?
Ноа не вполне и сам понимал. Когда он обдумывал идею подойти к Джею Уилеру и попросить его поделиться своим мнением о Лорел Мур и о том, кто может желать ее смерти, все казалось простым. Теперь, когда он познакомился с отцом Олли, у него возникло ощущение, что тот будет уклоняться от прямых вопросов. Не потому, что его волновало прошлое, а потому, что по умолчанию привык лгать.
Взяв пиво, Ноа сделал глоток, скривившись от горького послевкусия. Для алкоголя еще слишком рано.
— Вы работали на Сандера Мура? — спросил он.
Джей фыркнул от отвращения.
— Тридцать лет назад. И я бы не назвал это работой, — проворчал он. — Я был рабом у этого ублюдка, а он хоть раз проявил благодарность? Нет. Только ворчал, пилил, и ругал. Что бы я ни делал, все было недостаточно хорошо.
Ноа не испытывал симпатии к Джею Уилеру. Он бросил свою собственную семью. Но нельзя отрицать, что работа на ферме любому покажется тяжелым трудом.
— С Сандером может быть непросто.
— Он — говнюк. — В бледных глазах тлела затаенная обида. — Я точно знаю, что это он натравил на меня копов только потому, что там росло несколько кустов травки на паршивом клочке земли, о котором Сандер даже не помнил. — Его резкий тон показал неспособность Джея принять вину за свои собственные грехи. Типичный нарцисс. — Но это даже не самое худшее, что он сделал.
— Нет?
— Он настроил моего собственного сына против меня. Олли поклонялся земле, по которой ходил Сандер, а я просто… — Он с трудом подбирал слова. — Какое-то ничтожество.
Ноа сопротивлялся желанию указать на лицемерие Уилера. Джей охотно бросил свою семью, но возмущался тем, что его сын предпочел выбрать другого человека в качестве отца.
— Вы знали сына Сандера? — спросил Ноа вместо этого.
— Эдгара? — Горечь резко сменилась весельем. — Конечно, знал. Хорошая шутка.
— В чем шутка?
— Большой человек Сандер, всегда хвастался своей фермой и тем, что его пра-пра-что-то-там стал первым поселенцем в этом районе. А потом у него родился ребенок, который не мог отличить телку от бычка. — Джей сделал глоток пива. — У меня сердце согревалось, когда я слышал, как старик ворчал и стонал, что его прокляли таким никчемным отпрыском. Ха. Вот почему ему пришлось украсть моего.
Ноа не составило труда представить, как Сандер публично выражает свое разочарование в Эдгаре.
— Семейные отношения очень непросты, правда?