С усилием Ноа поборол желание затащить Винтер в ванну. Она начала это соблазнение, поэтому ей и задавать темп. Даже если это его убьет.
Поглаживая влажные пряди его волос, она прокладывала дорожку поцелуев к уголку его рта, а затем вниз по линии челюсти. Обжигающая страсть сжимала его мышцы и заставляла стискивать зубы. Медленно конечно хорошо и прекрасно, но так — мучительно.
— Я хочу немного поцелуев, — пожаловался он.
Подняв голову, Винтер улыбнулась, исполненная женской загадочности. Затем, потянувшись вниз, достала презерватив из кармана халата. Он не знал, где она его взяла, и сейчас ему все равно.
Наконец она перекинула ноги через край ванны и растянулась рядом с ним. Теплая вода плескалась вокруг них, а обнаженные тела терлись друг о друга, создавая восхитительное напряжение. Ноа глухо зарычал.
— Почему мы не сделали этого раньше? — пробормотала она, гладя его по плечу.
Он повернулся, крепко обнимая ее.
— У меня есть теория.
Винтер откинула голову назад, чтобы встретиться с его взглядом.
— Еще одна?
— Это хорошая, — пообещал Ноа, проводя пальцами по ее спине.
— Расскажи.
— Я думаю, мы оба давно знали, что нам суждено быть вместе.
Ее глаза потемнели, когда она перекинула ногу через его бедро, прижимаясь к его твердой эрекции.
— Потрясающе.
Горячая вспышка пронзила Ноа с безжалостной мощью. Как будто он пытался сдержать лесной пожар, который готов выйти из-под контроля.
— Это становится все более увлекательным, — пробормотал он.
Она намеренно терлась о его член, посылая волны желания по всему телу. Ноа вздохнул от удовольствия.
— Да, становится, — согласилась Винтер хриплым голосом. — Намного, намного увлекательнее.
Он изо всех сил старался думать. Это давалось ему гораздо труднее, чем следовало.
— На чем я остановился?
Она хихикнула, явно довольная тем, что ей удалось затуманить его мозги.
— Ты рассказывал, как мы всегда знали, что нам суждено быть вместе.
— Верно.
— Если мы знали, тогда почему не были вместе?
— Потому что нам нужно было вырасти.
— Ты определенно вырос. — Лежа лицом к лицу, перекинув ногу через его бедро, Винтер потерлась лодыжкой вверх и вниз по задней поверхности его бедра, позволяя кончику его члена скользить по телу. — Во всех нужных местах.
Ноа задохнулся, прослеживая пальцами плавный изгиб ее талии, пока не коснулся мягких округлостей ее груди.
— Как и ты.
Она крепче сжала пальцы в его волосах — небольшой укол боли показался странно эротичным.
— Это твоя теория? — спросила Винтер, ее лицо раскраснелось, а ореховые глаза светились золотыми искорками. — Нам нужно было повзрослеть?
— Да. Мы должны были нагуляться. — Опустив голову, Ноа обхватил губами кончик ее соска. Он услышал, как она застонала от удовольствия, и впилась пальцами в его плечи.
— Я не думаю, что мне требовалось отрываться в молодости, — запротестовала она, ее голос звенел от желания.
— Мы должны были совершить свои ошибки. — Он перешел к другому соску, пробуя его кончиком языка, пока она не выгнулась дугой навстречу ему в невысказанной мольбе.
— У меня их достаточно.
Ноа провел пальцами по ее шее, пряча улыбку согласия. Винтер не часто ходила на свидания — она слишком погрузилась в создание своего бизнеса, — но парни, которых она выбирала, никогда не годились в мужья. Что, несомненно, и стало единственной причиной, по которой они никогда не угрожали ему.
— И понять, чего мы не хотим.
— И что хотели?
Ноа поднял голову, заставляя себя сосредоточиться на словах. Как бы ему ни хотелось погрузиться в блаженство бездумного желания, это важно. Он хотел, чтобы Винтер поняла, что это нечто большее, чем просто физическая близость. Ему нужно от нее гораздо больше, чем просто горячее тело.
— Да, чтобы понять, чего мы хотим, нам пришлось разобраться в себе. — Он посмотрел на нее, позволяя увидеть любовь, написанную на его лице. — А хотим мы друг друга.
Выражение ее лица смягчилось, тени исчезли из глаз, когда они смотрели друг на друга. Затем, неожиданным толчком, Винтер перевернула его на спину, чтобы устроиться на нем сверху.
Вода плескалась о бортики ванны, но Ноа почти не замечал этого. Винтер потянулась за презервативом. Сердце Ноа ударилось о ребра, когда она вскрыла упаковку и медленными, чувственными ласками надела презерватив на его напряженный член. Он попытался заговорить, но у него вырвался лишь задушенный звук блаженства.