Винтер потянулась, чтобы слегка коснуться его щеки, стараясь избегать ран, которые начинали заживать.
— Мне нравится, как это звучит.
— Да, мне тоже, — прорычал Ноа, прижимаясь твердым членом к ее животу. — Теперь твоя очередь.
— Моя очередь?
— Есть какие-нибудь тайные пороки?
Винтер обдумала вопрос. Дело не в том, что у нее не было пороков. Она просто не знала, с чего начать.
— Я разговариваю сама с собой.
— Когда?
— Все время, — призналась она. Он мог бы привыкнуть к тому, что, придя домой, застанет ее болтающей так, словно она устраивает званый ужин. — Я думаю, это происходит от того, что я была единственным ребенком. Я не придумывала воображаемых друзей, а просто разговаривала сама с собой.
Он улыбнулся.
— Что доказывает, что ты хорошая компания.
— Не уверена.
— Что-нибудь еще?
— Я безумно много работаю.
— Хорошо.
Она прижалась губами к его груди, прямо над его сердцем.
— У меня нет веселых увлечений.
— А как насчет рыбалки? Это могло бы стать веселым хобби.
Винтер хихикнула.
— Ты похоже собираешься настаивать на этом?
— Просто представь нас на свежем воздухе, сидящих у озера со сворой собак и кулером холодного пива. — Ноа вздохнул. — Рай.
— Полагаю, у меня может появиться тяга научиться ловить рыбу. При должном поощрении.
— Тяга? — Его голос загудел, когда он впился пальцами в мягкую плоть ее попы. — Это как томление? Тоска?
— Скорее, как горестное признание, — согласилась она. Возможно, ей не нравилась рыбалка, но если это означало провести время с Ноа, она готова надеть свои сапоги и взять удочку, когда бы он ее ни пригласил.
— Э-э.
Она прикоснулась губами к его плоскому соску, наслаждаясь дрожью удовольствия, которая пробежала по его телу.
— Это, однако, томление.
Ноа вздохнул от удовольствия.
— И тоска?
Винтер хихикнула, потянулась вниз, чтобы обхватить пальцами его член.
— Много тоски.
Глава 20
Ноа и Винтер только что закончили поздний ужин, когда тишину раскололо громкое лаянье.
Винтер поморщилась, ставя последний стакан в посудомоечную машину.
— Твой дверной звонок заливается.
— Да, я заметил.
Ноа двинулся открывать заднюю дверь. Он не знал, кто пришел, но намеревался избавиться от посетителя как можно быстрее. Да, опасность витала где-то совсем рядом. И тысяча вопросов, которые не давали ему покоя. Но все это могло подождать.
У него на вечер большие планы. Они включали бутылку вина, горячую ванну и обнаженную Винтер. И уж точно в них не значился незваный гость.
Выйдя на крыльцо, он не обратил внимания на резкий ветерок, который трепал его свободные шорты. Это единственное, что было на нем надето, и шорты оставляли слишком много незащищенной кожи, подверженной поздней послеполуденной прохладе.
Сжав губы, он протяжно свистнул. Свора собак мгновенно бросилась к ближайшему сараю, а Ноа переключил свое внимание на длинную дорогу.
— Проклятье. — Вырвалось у него с губ.
Послышался тихий звук шагов, прежде чем рядом с ним появилась Винтер. На ней был короткий халат, волосы рассыпались по плечам.
— Что случилось?
Он кивнул в сторону приближающейся полицейской машины.
— Шелли.
Винтер вздохнула.
— Хотелось бы, чтобы у нее это не вошло в привычку.
Он обхватил ее за плечи.
— Это могут быть хорошие новости.
— Ты так думаешь?
Ноа поморщился.
— Нет на самом деле.
— Я тоже.
В молчании они наблюдали, как Шелли паркует машину, прежде чем выскользнуть из нее и направиться вверх по ступенькам крыльца. Она была одета в свою форму, и по сутулым плечам чувствовалось, что день у нее выдался долгим. Ноа почувствовал странное ощущение дежавю, когда увидел напряженное выражение лица своей подруги. Это не просто светский визит.
Он кивнул в сторону двери, когда к ним присоединилась Шелли.
— Не хочешь зайти выпить кофе?
Светский визит или нет, но бабушка прививала ему хорошие манеры. Обычно это сопровождалось ударами линейкой по его заднице.
Шелли покачала головой.
— Нет, я должна вернуться в участок.
— Что случилось? — спросил он.
— Мы нашли Дрейка Шелтона.
Винтер потрясенно вскрикнула и откинула голову назад, чтобы бросить на него изумленный взгляд.
— Ты оказался прав. Это хорошие новости.
Ноа оставался настороже. Последние несколько дней преподносили один тревожный сюрприз за другим. Казалось маловероятным, что теперь удача не изменит им.