Он тоже расстроился. Казалось, что убийца играет с ними. Как будто это какая-то больная игра.
— Убийца пытался заставить нас поверить, что это Дрейк убил свою жену, а потом выстрелил в меня, — прорычал он, злясь на то, что ему не удалось получше рассмотреть человека, который вел грузовик Дрейка.
Конечно, справедливости ради, он пытался увернуться от пуль, выпущенных из дробовика. Кроме того, кто бы это ни сделал, он был одет в тяжелую куртку и бейсболку, которая скрывала его лицо в тени.
Или ее лицо…
— Я тоже так думаю, — согласилась Шелли.
Они обменялись взглядами, оба понимая, что пока убийца на свободе, Винтер в опасности.
— Есть хоть что-то, способное указать на виновного? — спросил Ноа.
— Ничего. — Шелли изобразила отвращение. — И я имею в виду совсем ничего. В фильмах злодей всегда оставляет после себя брошенный окурок или удобный след. Я потратила несколько часов на поиски, но все, что получила — это головную боль.
— Что насчет моего телефона?
Оба и Ноа и Шелли уставились на Винтер после ее внезапного вопроса.
— Что насчет него? — спросила Шелли.
Винтер объяснила свой вопрос.
— Дрейк якобы использовал мой телефон, чтобы заманить Мону на место ее убийства, так?
Шелли медленно кивнула.
— Верно.
— Ну так где он сейчас?
— Я прикажу обыскать грузовик, а также его дом в Пайке, — произнесла Шелли, и в ее голосе прозвучал намек на раздражение, что она сама не подумала об этом. — У тебя есть способ его отследить?
— Нет. В ресторане я пользуюсь стационарным телефоном, и не стала привязывать свой мобильный телефон к какому-либо другому устройству. Большую часть времени я едва помню, что ношу его с собой. — Винтер прислонилась к боку Ноа, дрожа от ветра, трепавшего непрочный материал ее халата. — Вы можете определить его местонахождение?
Шелли не выглядела уверенной.
— Мы можем попытаться, но это займет время. У нас маленький полицейский участок с небольшим бюджетом, и пока что это рассматривается как самоубийство, а не убийство или пропажа человека. Даже при наличии твоего согласия телефонная компания будет тянуть с передачей записей.
— А что насчет смерти Моны? — спросил Ноа. — Это явно убийство.
— Да, но за дело отвечает временный шериф Пайка. — Шелли вздохнула, ее лицо побледнело от усталости. — Я позвонила ему сегодня утром, чтобы они прекратили поиски Дрейка. Ему потребовалось время, чтобы вспомнить, о ком я говорю. Он явно перегружен и недостаточно подготовлен. Я боюсь, что какие-то детали могут ускользнуть от него.
Еще одна дрожь пробежала по телу Винтер.
— Отлично.
— Мне жаль. — Шелли послала им обоим грустную улыбку. — Я дам вам знать, если у меня появится новая информация, которой смогу поделиться.
— Спасибо, Шелли, — пробормотал Ноа, наблюдая, как его подруга сбежала по ступенькам крыльца и скользнула в машину.
Он хотел бы найти способ облегчить ее работу, не только потому, что беспокоился, что она изматывает себя, но, что более важно, каждая прошедшая секунда означала, что Винтер в опасности.
Как по команде, Винтер отстранилась от него и направилась в дом. В ее плечах чувствовалась жесткость, предупреждавшая Ноа, что она — полна решимости. Поспешив за ней, он схватил ее за руку и повернул, чтобы изучить напряженное лицо.
— Куда ты собралась? — спросил он.
— К отцу домой.
— Зачем?
— В подвале стоят коробки со старыми вещами моей мамы.
— Что ты хочешь найти?
Винтер отвела взгляд, ее челюсть была так напряжена, что просто удивительно, как ее зубы не разлетелись от давления.
— Все что угодно.
По дороге в Ларкин Винтер молчала. Дело не только в последнем потрясении. Она все еще пыталась переварить мысль о том, что Дрейк Шелтон мертв. Нет, она готовилась к неизбежному спору с отцом.
Когда она была младше, то умоляла разрешить ей открыть коробки, в которых лежали старая одежда, художественные принадлежности, альбомы с фотографиями и личные письма ее матери. Она жаждала ощутимой связи с женщиной, которую у нее украли, когда Винтер нуждалась в ней больше всего.
Но отец решительно отверг ее просьбу, заперев их в шкафу. Сначала он утверждал, что она слишком мала, а потом приводил туманные оправдания, что потерял ключ. Совершенно очевидно, что он не хотел, чтобы она тревожила эти вещи.