Книга Проповедника Эракула, хотя и была изучена лишь на четверть, но уже давала ответы на многие вопросы. Глядя на нее, мужчина переполнялся надеждами, что там, в глубине собранных знаний, есть истинное лекарство от его болезни.
— Пора, — прошептал Чернов, взяв мясо в руки, вцепился в него зубами, разрывая клыками жилы и ощущая, как по теплу растекается неописуемая сила.
Образы яркими вспышками полыхнули в голове и первым из них был образ Ольги Калининой. Николай увидел свою возлюбленную, стоящей возле кареты, запряжённой четвёркой лошадей. Её удивленный, слегка испуганный взгляд был направлен на незнакомца в чёрных одеждах. Он был худощав, обладал пронзительно-испытывающим взглядом. Этот человек задавал Ольге вопросы, от которых она терялась с ответами.
«Вам знаком Чернов…»
Его вопрос прозвучал у Николая в голове и на несколько мгновений мужчина отключился от реальности. Живые соки свежего мяса, настолько увеличили способности его мозга, что для мужчины перестали существовать время и расстояние. Он словно находился в Петербурге, рядом со своей возлюбленной. Но при этом ни Ольга, ни её собеседник не могли видеть Чернова возле себя.
«Это мой жених…»
Отвечала Калинина и глаза незнакомца, святились весёлым огнем. Он нашёл, что искал и теперь неизвестно насколько сильно Ольга оказалась в опасности. Кто эти люди, которые задают вопросы? Зачем он им нужен и связанны ли их поиски с событиями, произошедшими в поместье?
«Когда Вы видели его в последний …»
Николай сжал кулаки и оскалил зубы. Он кожей ощущал страх, зарождавшийся в сердце Ольги. Чернов был готов вцепиться в этого дознавателя, разорвав ему глотку и заставив навсегда замолчать.
Игнат в ужасе забился в угол, молясь всем своим богам и таращась на то, как монах преображается на его глазах. Лицо мужчины побелело ещё сильнее, на коже проступили тёмные вены. Страшный звериный оскал растянулся на лице, а глаза, с закатившими зрачками, светились белизной белков.
С улицы донесся страшный дикий вой и крики людей. Но Чернов, не обращая на них внимания, продолжал вкушать свою пищу, упиваясь её вкусом, наслаждаясь своими вновь обретёнными силами. Весь мир вокруг него начал преображаться, становиться более понятным, более простым и населённым такими слабыми людьми, что их становилось даже жаль.
Наконец, он отшвырнул объедки на стол и, накинув капюшон, вышел из святилища. Преодолев половину пути, Чернов остановился посреди леса, запрокинул голову, издавая чудовищный вой, от которого всё живое вокруг замерло в оцепенении.
«Иди ко мне»
Прошептал он где-то глубоко в собственном подсознании и его глаза, видившие в темноте, уловили молниеносное движение среди деревьев. Чернов обернулся, готовый принять удар, но увидел высокого, ухоженного, элегантно одетого человека с европейским лицом. Его губы были испачканы кровью, судя по запаху, человеческой. Он улыбался. Сверкая глазами, смотрел на Николая как на своего давнего друга, без тени злобы.
— Кто Вы? — спросил Чернов, уже зная, что этот упырь погубил троих крестьян всего за несколько минут. Он обладал непреодолимой силой, выкованной в нескончаемой череде убийств. Само происхождение этого существа было настолько древним, что даже все знания книги Эракула не могут дать ответ на вопрос о том, как его уничтожить.
— Меня зовут Эрнест Кортес, и я рад встретить столь высокоуважаемого человека, как Вы, Николай Григорьевич, — ответил незнакомец с английским акцентом, вытирая при этом губы платком, словно заканчивая светскую трапезу.
Ранним утром солнечный свет, пробившись сквозь серые облака, осветил усадьбу помещика Звягинцева, на подъездной дорожке которой появилось два десятка солдат. Вооруженные ружьями они выстроились в две шеренги, создавая живой коридор, а подъехавшая карета остановилась аккурат между ними. За ней, прибыли ещё две повозки, обшитые железом и с наглухо заколоченными окнами.
Из кареты вышел человек в длинном чёрном плаще и треуголке, его лицо было закрыто блестящей железной маской, не изображающей ровным счётом ничего. Тоненькие прорези для глаз, находящиеся под самой треуголкой, в отбрасываемой ей тени, чернели как две пропасти. Человек сделал жест рукой, и солдаты поспешили в сторону дома помещика Звягинцева. Выбив двери, двадцать вооружённых мушкетами мужчин исчезли за дверным проёмом, оставив безликого человека и его смиренного слугу, терпеливо ждать.