— Он хочет заманить сюда парнишку и покончить с этим цирком, — проговорила Джорджина так быстро, что девушка еле улавливала суть, прижавшись к стенке. – Заманит его с помощью этой, — она кивнула на Гермиону, которая изумленно нахмурила брови, слушая монолог. – Или ночью, или никогда.
— Ты уверена? – впервые голос Марка приобрел оттенок страха и неуверенности.
— Да, — девушка поспешила выйти, еще раз посмотрев на застывшую Гермиону. Взмахнув рукой, она наставила палочку на ее ноги – веревки ослабли, а затем упали по щиколоткам на пол. – Поешьте, — и дверь закрылась.
Парень моментально потянулся к корзине, отбрасывая салфетку в сторону: там и правда лежало четыре яблока и два больших куска хлеба.
— Лови, — он бросил девушке один из кусков, и Гермиона поймала, сжав в руках.
Марк приступил к еде, начав именно с хлеба. Было заметно, что парень не ел очень долгое время: через минуту его кусок закончился, и Марк приступил к яблокам.
— Ты не боишься? – девушка неуверенно покрутила хлеб в руках. Есть она хотела страшно, до боли в животе. Однако она не могла доверять Джорджине, которая, по рассказам, была дочерью Безликого. Даже если она и решила поиграть в доброго человека, то это доброта быстро закончится, как только ее отец прикажет ей убить кого-нибудь из них. Не исключено, что ее.
— Боюсь чего? – отгрызая яблоко, спросил Марк. Он стал чуточку счастливее: казалось, еще чуть-чуть, и он даже улыбнется самой искренней улыбкой, которая могла только быть. Страх в его голосе пропал вместе с неуверенностью, однако передался к девушке.
— Есть то, что принесла она.
— У меня нет выбора, — он усмехнулся, продолжая кушать, — я и тебе советую поесть. Нам предстоит долгая дорога.
— Дорога? – Гермиона потерла дрожащие от расслабления ноги; на коленях были синяки и раны от веревок.
— Да, сегодня ночью мы выберемся отсюда.
***
— Кого Стивен хочет заманить? – прошептала девушка тихо, прижимая к губам руку. Если они создадут слишком много шума – выбраться не удастся.
— Малфоя, кого же еще.
— Зачем он ему? – она напряглась, впритык смотря на сидящего напротив нее Марка.
— Считается, что человек, который убил алхимика, сдерживает силу главного мага – то есть, Стивена. По сути, ему нужен только Малфой. Ты служишь приманкой, а я отбываю наказание за проявленную бдительность и предательство.
Гермиона пропустила удар сердца, замерев на полу.
Безликому нужен только Малфой? Человек, который убил Мартинсона? Драко останавливает его силу?
— Подожди… И что он сделает с ним?
Марк вздохнул. Прижал прохладную кружку, которая уже была пуста, ко лбу.
— Убьет, Гермиона. Как и нас, если мы не выберемся отсюда ночью.
Они сидели в молчании, кажется, в течение часа. А, может, двух или больше. Марк пытался мысленно подсчитать, когда наступит ночь, если брать в расчет то, что Джорджина обычно приходила к нему, сюда, в районе восьми часов вечера. Девушка считала, что уже где-то одиннадцать. Хотя, кто знал, может быть, прошло только пять минут после ее ухода.
Время тянулось бесконечно долго. Так же терзало ее, как и мысли, которые с каждой секундой только становились хуже. Начала она с того, каким чудным образом собирается выбраться отсюда Марк? Конечно, план они уже обсудили десяток раз, однако у нее до сих пор была масса вопросов. Можно было начать с банального: Безликий решит прогуляться перед сном мимо усадьбы, а тут на тебе – два пленных бегут что есть мочи. Также она думала о Драко и тем, что он останавливает силы Стивена. Как рассказал позже Марк, он не остановится, пока не убьет Малфоя. Оставалось только надеяться на то, что ей удастся убежать отсюда и спасти Драко жизнь, предупредив его об угрозе.
Скажу вам так: приманкой быть не очень-то и сладко. Особенно учитывая то, что без Джорджины они до сих пор бы сидели без воды и еды. Интересно, Безликий надеялся, что они умрут в той комнате?
Девушка молча следила за тем, как Марк ходит из стороны в сторону. На вопрос, зачем он это делает, она получила ответ «разминаю ноги». Это было правильное решение, если учесть путь, что им предстоит. Он говорил, что им придется до утра убраться отсюда настолько далеко, насколько они смогут.
Она одновременно и боялась уходить отсюда, и боялась оставаться. А вдруг он и правда увидит, что они убегают? Или захочет прийти раньше, поймет, что их нет, и нагонит, когда те будут пересекать лес? Что тогда? Убьет их в пытках?
Ей было страшно. Мерлин, как же страшно ей было. Ей даже показалось, что на пару секунд она потеряла сознание, когда услышала тихую фразу: «Пора». И после нее Гермиона впервые за долгое время вновь боролась за свою жизнь.
Стиснув зубы, она буквально молилась, пока Марк открывал крышку люка. Парень поднял ее, поморщившись от стены пыли, которая разлетелась в разные стороны.
Внутри было так же темно, как и в комнате. Только страшнее в миллион раз. Девушка даже полюбила это место, заглядывая в бездну.
В старые времена, когда были войны, и богатые семьи строили себе огромные дома, они делали убежища вроде этого. В них был маленький проход-туннель, который выводил на улицу, растягиваясь под землей на несколько километров. Это поместье было завещано Стивену дальними родственниками, но он переехал в него лишь два месяца назад, когда попал в Англию. Находился он здесь всего пару раз, скрываясь от авроров.
Марк уверял, что он не знает об этом проходе, так как Джорджина сказала, что Безликий ни разу не делал полный обход дома. Она не знала, куда именно ведет туннель. Однако это был единственный путь к спасению – побег.
Гермиона боялась, что девушка выдаст их Стивену. Конечно, она так и сделает, если он пригрозит ей, но, пока этого не произошло, они могли пытаться сбежать.
Она зажмурила глаза, слыша, как разрывается сердце внутри. Открыла, несколько секунд следя за тем, как Марк спускается вниз по ступенькам, аккуратно поглядывая, что позади него.
— Давай, — он глянул на девушку, когда пробрался чуть дальше. Выставив вперед одну руку, он поддержал ее, когда Гермиона, развернувшись, полезла следом.
Это было ужасно – когда она потянулась за крышкой и закрыла ее. Когда они погрузились в полнейшую тьму, вися на вбитых в стену ступеньках. Когда ей показалось, что вместе с этой крышкой закрылось все: спасение, жизнь, надежда. Она вновь ощутила, что такое страх: Мерлин, как же он бился в ее голове, смешиваясь с тяжелыми мыслями.
Гермиона, соберись.
Легко. Как же легко говорить. Только вот она дрожащими руками держалась за ступеньки, спускаясь все ниже за парнем. Что было там – неизвестно. Может быть, тупик. А, может быть, и выход. Но никто точно этого не знал. Было известно только одно: вернуться назад они все равно не смогут.
Пожалуйста, соберись.
Но она не могла. Ей хотелось сорваться на крик, остановиться, вернуться. Черт возьми, вернуться в эту чертову комнату и ждать прихода смерти.
Соберись.
Была тишина. Полнейшая, давящая на голову чем-то сильным. Девушку буквально разрывало на мелкие части, которая спускалась вниз лишь только потому, что чувствовала движение Марка. Наверное, если бы не он, она бы остановилась. Провисела здесь еще несколько часов, пока Безликий не обнаружил бы ее.
Гермиона почти кричала, но спускалась, кусая губы до крови. Почти падала, но цепко держалась трясущимися пальцами за ступеньки. Почти бросала все и ползла вверх, однако каждый раз возвращалась к Драко и не делала этого.
Если она не сбежит отсюда и не расскажет обо всем ему, то его убьют. Теперь Гермиона была уверена, что от Безликого нельзя скрыться, что он знает абсолютно все. И, наверное, в этом побеге не было смысла, так как их все равно найдут, однако девушка спрыгнула на твердую землю и даже не посмотрела на ступеньки, чтобы подняться наверх.
Здесь было так же темно, как и в их комнате, как и в том узком спуске. Это был не особо широкий туннель, но до невозможности длинный – девушка подозревала это, всматриваясь в темноту. Было странное ощущение, словно над головой находится много слоев земли – на голову что-то давило, и в разы сильнее, чем когда она спускалась по ступенькам.