— Я думаю, ты задержишься здесь ненадолго, — стальным голосом продолжил он, надвигаясь на парня. Он держал в руках длинное древко,.
Безликий усмехнулся. И в мгновение ока зарядил в парня заклинанием, повалив его на пол. Он, закричав от боли, выпустил полуживую Гермиону и ударился спиной об стену, скатившись вниз.
Резкая боль пронзила все тело, поражая голову сильным ударом. Это было сродни пуле, которая залетела в висок. На несколько минут его полностью парализовало, и Драко в этот момент не видел ничего из-за пелены слез. В ушах звенело так сильно, что крыша ехала.
Мать вашу, как же ему было больно.
— Я убью тебя, мальчик, — мужчина засмеялся диким смехом, который молотом ударил Драко. – Но вначале я покончу с этой девчонкой.
Это было как в фильме ужасов с убийцей-психом, когда перед смертью он заставляет жертву мучиться. Это было как в самом страшном кошмаре, который даже побоятся рассказывать.
— Джорджина, милая, — его голос стал еще более насмешливым. Кажется, для Безликого все это было не больше, чем игра. — Убей ее. Покончи с ней сейчас.
Что?
Что сделать?
Он попытался дотянуться до лежащей вдалеке палочки, однако его тело абсолютно не слушалось. Единственное, что он мог делать, это смотреть, как Джорджина плавно заходит в зал и садится около ног девушки.
«Нет», — закричало его сознание, однако губы лишь задрожали сильнее.
========== Эпилог/Океан ==========
Эпилог
Океан сегодня был необычайно спокойным. Она бы даже сказала, тихим. Впервые за долгое время ее нахождения здесь. Наверное, он чувствовал. Наверное, он прощался.
Они с ним даже подружились; что-то вроде «нашли общий язык». Она приходила каждый день с кофе в руках из соседнего кафе, в котором работала, садилась на лежак и общалась с океаном. Ей было невероятно хорошо около него: синее безумие успокаивало и давало выговориться. Но даже не это было главным – он был единственным, кто мог слышать ее. Кто не ужасался от ее истории и пропадал из жизни навсегда. Океан был тем, кто ждал ее каждый вечер после работы, тем, кто никогда ее не предавал. А сегодня они прощались. Кажется, навсегда.
Это было странно и непривычно. Она понимала, что это последний день, когда ее боль выслушают с таким пониманием. Уж слишком девушка привыкла к молчанию океана, голубым волнам и неспешно проходящим по песку людям. Гермиона проводила здесь почти все вечера, медленно выпивая кофе. Пила она Латте, который, кстати, напоминал ей одного человека, живущего где-нибудь в Малфой-Мэноре.
Она вздохнула, вглядываясь в голубую даль. Волны мирно качались, создавая приятный звук. Она и плакала здесь, сидя на берегу, и кричала, и отдавала частичку себя молчаливой глубине. Можно было увидеть отражение ее души в синеватой воде, раскачивающейся туда-сюда.
Гермиона помнила, как пришла сюда в первый раз. Тогда еще стоял снежный январь, и это был первый месяц после того, как она переехала жить из Англии в Америку. В чудесный шумный Нью-Йорк, который подарил ей, кажется, все: новых друзей, работу в уютном кафе и ее тихий океан. Она предпочитала не вспоминать, как много потеряла: старых друзей, прошлую жизнь, магию. Это и помогало забыться, и вызывало боль.
Ей не хватало Джинни. Ее любимой Джинни с рыжим хвостом на голове, улыбкой на лице и радостью в глазах. Конечно, совы летали от одной к другой постоянно, однако что это была за дружба. Они, скорее, поддерживали общение, чем являлись подругами друг другу. Гермиона всегда обещала, что, когда боль утихнет, она вернется в старую Англию.
Ей не хватало магии. Порой это было слишком тяжело: не открыть ящик шкафчика и не достать волшебную палочку. Ей приходилось ездить в душном транспорте, готовить намного дольше, чем она привыкла, добираться в нужные места подолгу. Однако… переубедить себя использовать магию, пока не утихнет боль, она не могла. Как только пальцы касались древка, воспоминания накатывали на нее снежным комом, и девушка убирала руку, заперев магию в шкафчике.
Ей не хватало Драко. Боже, как же ей не хватало его. Почему-то она поняла, что он нравится ей, именно когда открыла дверь новой квартиры в доме Нью-Йорка. Когда подошла к окну, оглянув снежные улицы незнакомого ей города, и поняла, как одинока.
Именно за эти два месяца девушка окончательно убедилась в том, что Драко – первый человек, которого она полюбила после смерти Рона. Он был первым, по кому она скучала, первым, к кому хотела сорваться с места и лететь.
Это ощущение появилось в ней после того ужасного утра в доме Безликого. После того, как девушка была в обмороке, произошло, видимо, слишком много, потому что, очнувшись, она увидела стоящую над ней Джорджину. Потом, кажется, она услышала крик Драко, и дочь Стивена отлетела в сторону.
Гермиона сжала стакан с кофе, бросив камушек в океан. Она до сих пор чувствовала страх, когда из черноволосой девушки выпрыгнул большой оборотень. Она была Анимагом – той, которая убила Анатолия, той, которая была третьим алхимиком Безликого.
Это было невыносимо – бессильно лежать на холодном полу, чувствуя, как кровь течет, растекаясь по полу. Единственное, что она могла, - это поплывшим взглядом смотреть на то, как огромный волк прыгнул на Драко, а затем, проскулив, замертво упал перед лицом Гермионы.
Она до сих пор не знала, как это вообще могло произойти, но, когда Стивен пошел на парня, смотря на него сумасшедшими глазами, она дотянулось до выпавшей палочки Джорджины и убила. Просто прошептала выученные наизусть слова и поразила убийцу знакомым ему лучом.
А потом она оказалась здесь, у океана. Гермиона не знала даже сейчас, почему именно Нью-Йорк, однако тогда ей хотелось лишь одного: убежать. Потому что в первую неделю после лечения, когда она вернулась в старую квартиру, ей показалось, что она задохнется, что умрет. Она не могла ходить по улицам, дышать этим воздухом. Ее везде преследовала Мгла, шепча слова зловещим голосом. Почти всегда она видела изображение Безликого перед лицом; глаза-дыры прожигали ее и навевали страх.
Гермиона не знала, как от этого отходил Драко, однако она буквально через пару дней переехала в Америку. Струсила. Сбежала.
Считайте, как хотите, но здесь девушка впервые свободно вдохнула, не слыша шепота Мглы. Здесь за ней не ходил Безликий, поражая сумасшедшим взглядом.
Она сбежала из Англии, сбежала от магии, сбежала от старой жизни. Ей было все равно, потому что только так она обрела свободу. Наконец, избавилась от кошмаров и перестала бегать за убийцами, разгадывая какие-то загадки.
Однако все хорошее имеет свойство заканчиваться. Как бы хорошо ей ни было у океана, как уютно ей ни было бы в светлом кафе, как бы ни радовалась она яркому Нью-Йорку, ее тянуло вернуться в Англию вот уже вторую неделю. Это желание было сильнее ее, и девушка все же решилась.
Нужно строить новую жизнь не на другом месте, а с правильными мыслями. Обдумав это, Гермиона решила, что другого выхода нет. Может быть, так действительно будет лучше для нее.
- Спасибо тебе за все, - она улыбнулась, поднимаясь с гамака. Океан, как обычно, ничего не ответил.
***
Это была минутная радость, которая накрыла ее с головой. Она почти задохнулась, приоткрыв рот. Хлопая ресницами, она стояла через дорогу от кафе в Англии. Знаете, такое чувство, когда не видел несколько месяцев лучшего друга, парня или девушку, а тут вдруг замечаешь ее\его совсем рядом. И от счастья почти задыхаешься, как и Гермиона, не отрывая взгляд от кремового дивана за стеклом. Вернее, от человека, сидящего на нем.
Это было ударом в голову, от которого она пришла в себя лишь через несколько минут. Потом, конечно же, мнимая радость отошла на второй план, освобождая место для скребущего чувства в груди. Страха.
Она точно не могла сказать, чего боится: его, их встречи или его взгляда. Все перемешалось в каламбур непонятных эмоций и чувств, которые лились из нее волнами.
Гермиона не видела его с тех пор, как он навестил ее в больнице после случая с Безликим. После этого они не сказали друг другу ни слова, не написали ни одного письма. И вообще, они почти забыли друг о друге.