Тут Люси вцепилась мне в руку и прошептала, одновременно пристально смотря на появившуюся перед нами фигуру в рясе:
– Ты посмотри как следует на выражение его глаз. Это взгляд отчаявшегося человека, который уже ни во что не верит… А для монаха это очень странно.
Это она верно подметила, такой психологический надлом у этой категории людей встречается довольно редко. Что же должно было случиться в этом месте? А, к черту, не мое это дело, да и вся эта святая шатия-братия никогда не вызывала у меня других эмоций, кроме отрицательных.
– Зачем вы здесь? – голос монаха оказался тусклым и безжизненным.
– Машина у нас сломалась, а мобильные телефоны вне зоны действия сети. Увидели свет в окнах, вот и заглянули на огонек. Надеюсь, что телефон в вашем заведении имеется? – Монах кивнул и показал на небольшой столик со стоящим на нем аппаратом. – Если вам интересно, то имя моей подруги Люси, меня же можете называть Эш.
Конечно, это было не имя, а всего лишь прозвище, правда на протяжении нескольких последних лет употреблявшееся значительно чаще имени. Эш – сокращенное от Ashes, то есть Пепел. Прозвище намертво прилипло ко мне по двум причинам: наиболее часто используемая мной и любимая присказка «пепел к пеплу, прах к праху»; вторым же фактором стал мой сероватый, мертвенный цвет кожи, больше всего напоминающий пепел прогоревшего костра. Так что когда ко мне обращались по имени, иногда я даже некоторое время не понимал, к кому именно обращаются.
Но монаху наши имена явно были по барабану, ему хватало и собственных проблем. Он лишь кивнул, показывая, что услышал и принял к сведению все сказанное. Я бодрым шагом направился к телефону, от всей души желая дозвониться до службы эвакуации и смыться из столь неприятного мне места как можно скорее. Сняв трубку, я услышал длинный гудок и ободряюще подмигнул Люсьен, дескать, все нормально, агрегат жив и годен к работе. Ага, щ-щаз-з, размечтался! На том конце провода сняли трубку, и заспанный голос мрачно прогундосил на всю комнату:
– Фирма «Безенчук и Ко» рада приветствовать вас. Какой товар заказывать будем? У нас не гроб, а огур-рчик!
– Проспись, урод! – рявкнул я и повесил трубку.
Ну это надо же, попасть вместо службы эвакуации транспорта в бюро ритуальных услуг, да еще один в один слизанное из «Двенадцати стульев». Расскажу приятелям, так они со смеху под стол закатятся. Дурдом на прогулке! Еще раз возмущенно фыркнув, я снова набрал нужный номер, тщательно следя за каждой набираемой цифрой.
– Добрый вечер, туристическое агентство «Харон» к вашим услугам, – раздался певучий женский голосок. – Билет в один конец в любой загробный мир по вашему усмотрению, для постоянных клиентов у нас предусмотрены значительные скидки.
– Извините, – с трудом сдерживаясь от переполнявших меня не слишком добрых чувств, перебил я сей рекламный проспект, – но я вообще-то не к вам звоню.
– У нас ошибок не бывает, – назидательно сообщил голос, и из трубки понеслись короткие гудки.
Я в полном офигении от случившегося обвел взглядом комнату. У Люси в глазах светились те же самые чувства, то есть недоумение вперемешку с раздражением, а вот реакция монаха заслуживала пристального внимания. Тот факт, что мне не только не удалось дозвониться до нужного места, но и всякий раз на другом конце провода оказывались люди, тем или иным образом связанные со смертью, не вызвал у него ни малейшего удивления.
Неестественная реакция, согласитесь. Значит, он в той или иной степени в курсе того театра абсурда, что неожиданно обрушился на наши головы. «Господь велел делиться», – как говорила амеба, разделяясь на две равные половинки. Вот пусть и служитель культа последует примеру микроорганизма и расколется по поводу странного поведения телефона.
– Ну что, монах, излагай, почему в вашем молельном заведении у телефона крыша уехала?
В ответ не прозвучало ни единого слова, объект расспросов стоял и тупо смотрел в потолок, словно на нем был выбиты величайшие откровения небес на все случаи жизни. Пришлось взять его за шиворот и аккуратненько припечатать к стенке для оживления беседы. Старая, как мир, тактика подействовала и на этот раз, вызвав у подопытного значительное желание поговорить.