– Вы уверены, что действительно хотите знать это? – безнадежно тоскливо поинтересовался он. – Что ж, надеюсь, вы не пожалеете.
– Говори, говори, – подбодрил я его. – Да только постарайся, чтобы мы поверили твоим словам, а то…
В подтверждение своих слов я продемонстрировал ему «стечкин», снятый с предохранителя и готовый проделать несколько незапланированных дырок для лучшей вентиляции внутренних органов.
– Обещаю, что вам придется мне поверить, – тяжко вздохнул он. – И не только поверить, но и убедиться собственными глазами. Для начала попробуйте выйти отсюда, хотя бы через ту дверь, в которую вы вошли.
Похоже, мой собеседник окончательно сбрендил. Невелика проблема – выйти на улицу и вернуться. Подойдя к входной двери, я аккуратно потянул на себя дверную ручку, и ничего не произошло. Дверь была закрыта. «Так, шуточки продолжаются», – подумал я и пару раз выстрелил в дверной замок. Вот тут меня действительно проняло до глубины души: пули просто вошли в дверь и исчезли, как будто это была не дверь, а голографическое изображение. Но голограмма не обладает материальностью, а моя рука отчетливо ощущала дверь, целую и невредимую, нисколько не поврежденную пулями. Сзади раздался испуганный взвизг моей подружки. Обернувшись, я увидел, что ее трясет так, словно она по ошибке засунула пальцы в электрическую розетку.
– Эш, п-посмот-три на н-н-адпись над д-дверью, – ее зубы лязгали почище кастаньет, хоть прямо сейчас в испанский народный ансамбль записывай.
Да, просьбу, высказанную таким голосом, желательно исполнить. Заставить Люсьен заикаться от страха могло только что-то ну очень существенное. Переведя взгляд в рекомендованное место, я понял, что причина действительно уважительная – над дверью красовалась мерцающая тусклым светом надпись: «Вошедшим сюда выхода нет». Словно убедившись в том, что все здесь присутствующие приняли написанное к сведению, чья-то невидимая рука стерла мерцающие буквы, словно мел с доски в лекционной аудитории.
Мистика, однако! Похоже, нас угораздило попасть в дом с привидениями, настроенными самым недружелюбным образом. Конечно, я и раньше был уверен, что наш мир гораздо более сложен, чем может показаться, и оккультная составляющая просто должна присутствовать в нем. Ведь нет дыма без огня. Все многочисленные мифы и легенды должны были иметь под собой сколь-либо прочный фундамент, да и способности вроде телекинеза, иногда появляющиеся у отдельных людей, тоже не из пустого места нарисовались. Я и сам увлекаюсь оккультизмом, видел кое-что не вписывающееся в сугубо материальные представления о мире, но не в таких явных и угрожающих формах.
Да, повидал я многое, гораздо больше того, что могло бы присниться обычному человеку. И тут, да и в других, порой весьма экзотических краях. Поневоле на ум пришел виденный мной как-то плакат: «Поступив к нам на работу, вы сможете побывать в разных странах, увидеть множество достопримечательностей, познакомиться с массой разных людей». Одно маленькое уточнение – с большей частью знакомство учинялось через прицел снайперской винтовки.
Оно самое… Пришлось несколько лет поработать в разных местах, сочетая собственно работу и личные принципы. Наемник по прозвищу Эш хоть и воевал за деньги, но лишь против тех, к кому испытывал искреннюю душевную неприязнь. Такие всегда были в избытке: наркокартели, мальчики из звездно-полосатой страны, прочая мутная накипь рода человеческого.
Что поделать, найти иное применение своим специфическим талантам мне так и не удалось. Из родных вооруженных сил выперли за категорическую неуживчивость характера, на прощание прилепив на грудь зримое подтверждение заслуг. Правда, воплощение никак не сочеталось с устным напутствием провалиться куда подальше и более не появляться ближе километра от любой воинской части.
Забавно. Видимо, сильно не понравилась моя привычка зачищать враждебную территорию до состояния выжженной земли. Зато по моим ребятам не стреляли из-за каждого куста. Некому было, вот и не стреляли. Однако не всем такой подход нравился. «Не всем» – это начальству. Да крысам разных мастей, что делали ставку не на победу, а на поражение, позволяющее вновь и вновь вертеть вонючие свои гешефты.
Сидеть на гражданке было грустно, денег было тоже не так чтоб достаточно. В околомафиозные структуры не тянуло, а прозябать в какой-нибудь охране или службе безопасности для своего офицерского самосознания я считал несколько не комильфо.