Но позиция Шахматной федерации СССР уже давно была определена… В итоге мне пришлось согласиться играть. Конечно, это было уступкой. Но угроза лишения звания чемпиона административными мерами была отнюдь не пустой. Уже тогда я хорошо усвоил, что свою правоту проще доказывать за доской, нежели в казуистических дискуссиях с шахматными функционерами. Еще совсем недавно они оправдывали прекращение безлимитного матча лицемерной заботой о здоровье двух выдающихся шахматистов мира, а сейчас столь же активно выступали за скорейшее начало матч-реванша!
Из штаб-квартиры ФИДЕ в Люцерне начали поступать депеши угрожающего характера, из содержания которых следовало, что я буду лишен звания чемпиона, если в назначенный день не сяду за доску. Кампоманес заявил, что в соответствии с правилами я должен не позднее 7 января подтвердить свою готовность играть — либо меня дисквалифицируют.
По мере того как приближался крайний срок, напряжение в шахматном мире возрастало. Но в назначенный день ничего не произошло. В куцем послании из Люцерна Кампоманес вынужден был признать, что его ультиматум основывался на неверном толковании правил. Участники действительно должны в течение двух недель подтвердить свою готовность играть — но только после объявления места проведения матча, а оно-то как раз еще не было определено.
Между тем заявки от Лондона и Ленинграда поступили уже несколько недель назад. Ленинград предложил миллион швейцарских франков, Лондон — на 800 тысяч больше. Впрочем, ленинградский миллион носил отчасти символический характер, так как представлял ценность только для ФИДЕ, получавшей свою долю отчислений от приза в твердой валюте. Участникам же предстояло ограничиться фиксированной суммой в рублях.
Англичанам очень уж хотелось быть хозяевами чемпионата, потому что он совпадал со столетней годовщиной первого матча на первенство мира. В 1985 году их заявка не прошла, после того как Марсель предложил большую сумму — 1 миллион 600 тысяч швейцарских франков (в конце концов матч перехватила Москва, предложив ту же сумму).
Судьбой матч-реванша особенно был озабочен Кин, опасавшийся, что Лондон опять лишат возможности провести матч на первенство мира, организации которого он и его коллеги отдали столько сил и времени. Дни, оставшиеся до 13 января, когда Кампоманесу предстояло объявить место проведения матча, были для всех нас очень тревожными. Стало известно, что Кампоманес полетел в Вену, где тогда играл Карпов. Действия президента ФИДЕ — сначала проконсультироваться с претендентом, а уже потом с чемпионом — выглядели странно (хотя для президента ФИДЕ Кампоманеса естественно). После серии бесплодных переговоров Кампоманес объявил, что решение не принято.
Ситуация стала невыносимой, и 18 января я во всеуслышание заявил, что отказываюсь играть матч. Дело было не только в принципах. Вся эта околошахматная возня сделала невозможной серьезную подготовку к игре. Конечно, я понимал, что Карпов тоже не будет готов к февралю. Почему же тогда он так настаивал на скорейшем проведении матча? Просто он знал, что в феврале я окажусь без тренерской поддержки, так как Дорфман и Тимощенко не смогут выехать за границу в это время. За месяц до предполагаемого начала матч-реванша оба вдруг стали «невыездными». Более того: Тимощенко и Владимирову армейский Спорткомитет даже не дал разрешения приехать ко мне на сбор. И вообще, начиная с 1983 года для выезда на сборы им стало требоваться разрешение самого высокого начальства — вплоть до министра обороны СССР!
Мое заявление, конечно, очень обрадовало покровителей Карпова: снова, как и летом 1985 года, они получили предлог для того, чтобы попытаться дисквалифицировать меня. На заседании Шахматной федерации, экстренно собранном 21 января, Севастьянов именно так и сказал: либо я соглашаюсь играть в феврале, самое позднее — в марте, либо Карпова объявят чемпионом. Я продолжал упорствовать: к чему такая спешка? почему я должен играть два матча в течение одного года — такого никогда не было? Мне объяснили, что срывается график проводимых ФИДЕ региональных и международных турниров. Опять старая игра в «пинг-понг»: наша федерация говорит, что мы должны это сделать, потому что таково требование ФИДЕ, потом ФИДЕ возвращает шарик назад, ссылаясь на нашу федерацию, чье мнение следует уважать, потому что она самая крупная в мире. И так до бесконечности.
Они действовали так, будто в стране ничего не изменилось. Но не будем забывать: был уже 1986 год, а не 1985-й и уж тем более не 1983-й. Время циничных расправ уходило в прошлое. К тому же ситуация затрагивала не меня одного: из-за того, что наше с Карповым противоборство затянулось, циклы двух чемпионатов мира наложились один на другой. Нужно было считаться с интересами остальных участников — Соколова, Ваганяна, Тиммана, Юсупова. Поэтому вместо матч-реванша я предложил провести матч-турнир трех — с участием меня, Карпова и победителя матчей претендентов, чтобы разом покончить с двумя циклами и восстановить традиционную систему розыгрыша первенства мира. Но Карпов категорически отверг эту идею.
19 января в обострившейся до предела ситуации от англичан пришел в Москву телекс следующего содержания:
«Мы считаем, что при двухлетнем цикле розыгрыша чемпионата мира восстановление матч-реванша нежелательно. Это приведет к нарушению графика международных турниров. Однако мы подчеркиваем, что в идеале это должны решать сами заинтересованные участники. Пользуемся случаем повторить наше предложение, что если матч-реванш состоится, то Лондон, Британская шахматная федерация и Совет Большого Лондона очень хотели бы, чтобы первые 12 партий прошли в Лондоне, а остальные 12 — в Ленинграде. Считаем существенно важным, чтобы все проблемы относительно организации матч-реванша были решены по-дружески и к взаимному удовлетворению чемпиона Каспарова и претендента Карпова. Исключительно важно также, чтобы никакие не шахматные проблемы не нанесли ущерб шахматному движению и его престижу в мире. В особенности хотелось бы избежать тупиковых ситуаций, подобных тем, что имели место в 1975 и 1983 годах».
Это послание призвано было разрядить обстановку, предложить возможный вариант решения и привлечь к обсуждению самих участников. Я всегда заявлял о своей готовности вести переговоры и выслушивать различные точки зрения. Но в данном случае я считал, что решение о проведении матч-реванша несправедливо. В то же время он стал уже частью регламента, а значит, и фактом, с которым мне предстояло считаться. Я знал, что рано или поздно надо будет защищать свой титул, но было важно, чтобы передышка длилась подольше.
Нахождению компромиссного решения способствовал политический фактор. В феврале должен был открыться XXVII съезд КПСС, и поэтому спортивное руководство совсем не было заинтересовано в публичном скандале — а моя дисквалификация, без сомнения, вызвала бы скандал, да еще с оглаской на весь мир. В этих условиях Карпов не мог позволить себе выглядеть зачинщиком конфликта. Теперь уже не стоял вопрос о том, состоится матч или нет, оставалось только решить — насколько он будет отодвинут?
22 января у нас с Карповым состоялась официальная встреча, организованная Шахматной федерацией СССР, где был выработан текст совместного соглашения, поставившего Кампоманеса перед свершившимся фактом. Ключевым для меня моментом было то, что матч не мог состояться раньше июля! Вот текст соглашения:
Чемпион мира Гарри Каспаров и экс-чемпион мира Анатолий Карпов, рассмотрев создавшуюся сложную ситуацию в розыгрыше первенства мира и желая устранить возникшие разногласия и избежать в случае отсутствия договоренности принятия ФИДЕ каких-либо чрезвычайных мер, согласились о нижеследующем:
1. Матч-реванш на первенство мира между ними, предусмотренный правилами ФИДЕ 1985 года, состоится.
2. Он должен начаться в июле — августе 1986 года. Такая отсрочка от ранее установленного срока необходима обоим шахматистам для отдыха и восстановления сил после того, как они в течение 14 месяцев сыграли между собой 72 партии в двух матчах.