В течение трех дней новому руководству поселка пришлось организовывать людей и исследовать окрестности. Последние выжившие люди были найдены в санатории "Сосны", там, на самом краю здравницы, уцелело несколько человек из персонала. Большинство найденных постаралась переехать поближе к институту. Жилья свободного здесь оказалось полно, ведь большая часть домов были дачными и хозяева находились в столице. Да и в пятиэтажках поселка без современного ЖКХшного комфорта жить оказалось довольно-таки неудобно. Нет воды, нормальной канализации, газа, электричества. Поэтому поселковые жители потихоньку перебирались в дачные товарищества
Подручные Пачина тем временем обследовали ближайшие склады и магазины. На большущих трейлерах к институту подвозилось множество продуктов и промтоваров. Поисковики даже смотались к воинским складам, находящимся около Люберец, но к их досаде там оказалось только одно шмутье. Кто хотел, сразу переоделся в военное. Наконец совет поселка составил список всех выявленных выживших людей - в нем оказалось 304 человека, из них 95 детей.
Пачин на третий день лично возглавил поездку в знакомый ему магазин "Люберецкий охотник". Там он выгреб все запасы гладкоствольного и нарезного оружия, а также патроны и снаряжение. Себе Пачин оставил нарезной "Вепрь". До остальных двух местных оружейных магазинов добраться сразу помещали очень нехорошие обстоятельства. Вечером четвертого дня после катастрофы, когда уставший от суматохи Эдуард сидел за бокалом хорошего коньяка, около ворот послышались резкие гудки автомобиля. Потом зазвучали крики охраны, и вскоре в дверь салона постучались. Вошел встревоженный личный охранник, высокий блондин по прозвищу Пуля.
- Чего там случилось? - спросил недовольный, что ему помешали, Пачин.
- Да там встречу с вами требует какой-то борзый пацан. На Порше Кайене прикатил. Говорит, что с того поселка, какой через железку находится, и дело у него к вам срочное.
- Плащ приготовь, сейчас сам выйду.
Пачин не спеша надел резиновые гамаши, на улице поливал противный мелкий дождик, и вышел в сумерки летнего вечера. Ворота были закрыты, только с той стороны забора отсвечивали фары автомобиля, и у открытой калитки стояли двое охранников. Пуля и крепкий мужичок из персонала склада. Они махнули кому-то рукой, и в дверь проскользнул человек.
- Ты кто такой? И чего тебе тут надо?- жестко начал Пачин.
Напротив его в свете кухонного окна находился молодой парень, крепкий на вид, в пижонистой куртке "в обтяг", с мокрыми волосами и щетиной на лице.
- Я Петр Мосевский. Сын Николая Ивановича, вы когда-то пересекались с ним по бизнесу. Да и в доме у нас не раз бывали. Давно, правда, я еще пацаном был.
- Ну, ты и до сих пор еще пацан. А сейчас-то чего тебе конкретно надо? Времена на дворе, если понимаешь, другие.
- Да есть одно дело, и оно вас конкретно касается, а конкретнее весь ваш поселок. Завтра абреки вас приедут резать, с той стороны. А вы ведь и не в курсах, Эдуард Петрович?
- Вот как? - Пачин задумался - Ну, проходи в дом, рассказывай.
Парниша и в самом деле оказался сыном старинного компаньона, с которым их пути-дорожки разошлись лет 5 назад. Учился пацан в престижном заведении, но звезд с неба не хватал. Жизнь вел веселую и распутную, впрочем, как и большинство "золотой" московской молодежи. Их папаши в лихие 90-е и откатные двухтысячные сумели нахарчить не слабо бабла, а их отпрыски с малых ногтей привыкали его тратить. И поэтому в момент катастрофы сам Мосевский пребывал в некотором наркотическом забытье, в компании с дружком Рустамом и несколькими девицами нетяжелого поведения. Очухались они только к вечеру, и не сразу поняли, почему в доме не было электричества, да и связи никакой тоже. Рустам пошел к родственникам, живущим в этом поселке неподалеку. Пришел он обратно потрясенный, остальных также прокачала неожиданная новость о конце света.
Гоп-компания сразу же решила прокатиться по окрестностям. Уже начинало вечереть и безлюдные темные улицы, и кварталы нагоняли на молодежь легкий ужас. Это как оказаться внутри фильма ужасов! Поэтому компания в скором времени заехала в ближайший бар снять стресс и снимали они его до утра. Девушки были родом из далекой провинции, поэтому к родственникам уезжать не торопились, они решили все вместе пока остаться в доме у Рустама, а потом приедут спасатели и разберутся, что почем. Короче, молодые люди решили концом света не загружаться, а продолжать жить в кайф.
Так они и провели весело все эти дни. Мотались днем по магазинам, а вечером устраивали шоу. Только лучшая музыка и выпивка, и много, много секса. Парни были молодыми и задорными, а девушки неистощимыми на фантазии. В поселке, где они тусовались, нашлись еще выжившие люди. В нем проживало много кавказцев, в основном дагестанцы. Среди них оказались и родственники Рустама, поднявшиеся на рыночной торговле. Хотя сам Рустам рассказывал, что они больше наркотой банчат, а их подельники вообще настоящие ваххабиты. Наркотики поставляют прямо из Эйстана /так он на американский манер называл Афганистан/.
В первые дни молодым людям еще попадались на глаза несколько русских семей, в основном это были молодые мамаши с детьми. Белобрысые загорелые дамочки, похожие друг на друга, как из инкубатора. Сами они по себе ничего из себя не представляют, но гонору у них всегда выше крыши. Элитный ж поселок! Петр даже подкатывать к таким не пытался, когда приехал сюда в первый раз, еще до катастрофы. Но сейчас вид у дамочек был явно растерянный. На второй же день они все куда-то исчезли, видимо свалили подальше.
А сегодня после обеда к Рустаму подъехали трое джигитов на белых джипах. Он смело зашли во двор и вызвали Рустама Агибекова на разговор. Пока двое абреков что-то громко втолковывали земляку, Мосевский жарил мясо на большом мангале. Как ни странно для мажора, но готовить он умел, и очень хорошо. Друзья даже прочили ему в шутку карьеру шеф-повара. Петр даже подумывал открыть какой-нибудь модный ресторанчик, на такое дело папаша точно деньги даст, так как часто просит сына приготовить свои гостям его фирменный шашлык. Третий же кавказец, одетый в черные свободные штаны и черную же футболку, плотоядно рассматривал аппетитные фигуры трех девушек, возлежавших в это время возле маленького бассейна.
- Слушай, уважаемый, не сдашь девочек в аренду? - со смешком спросил он.
- Такая корова нужна самому - хмуро ответил Мосевский - У нас, у русских, такая поговорка есть, на чужой каравай роток не разевай.
- Умный сильно, да? - нагло стал наезжать на парня крепко сбитый абрек.
- Полегче овце..б - Петр поднялся во весь свой немалый рост, демонстрируя оппоненту весьма мускулистый торс. Кавказец внимательно посмотрел на накачанного русского, к тому же держащего в руках острый шампур. В его темных глазах читалась бешеная ненависть и в тоже время настороженность.
А Петр не зря много времени уделял спортзалу, и кроме накаченного донельзя тела, он имел разряд по самбо. Отец отдал его в секцию единоборств еще с семи лет. В средних классах паренек, было, забросил спорт, пока в их элитной школе не появилась парочка таких же наглых абреков. Дети гор жестоко били всех, кто пытался им противодействовать, пока не нарвались на Петьку. Тот живо вспомнил несколько коварных приемов, и, пользуясь превосходством в массе, несколько помял гордых сынов Кавказа. Правда, отцу потом пришлось долго заминать межнациональный скандал, они даже думали о переходе в другую школу. Но абреки, потерявшие после этого инцидента всяческий авторитет в школе, первыми покинули сие чудесное заведение. Мосевский-старший пожурил, конечно, молодого хулигана, но по всему видно, что гордился поступком сына. Даже как-то деловым компаньонам предъявил, что вон, даже дети бьют "черных", а вы пасуете.