Перед ними разверзлась темнота.
Зеленоглазый скользнул в нее, подняв оружие. Прошла пара секунд. Казалось, что намного дольше.
Сквозь шум дождя Бергер слышал собственное дыхание, на удивление ровное. Время остановилось.
Сквозь грохот непогоды до них донесся какой-то звук. Сначала показалось, что его издал не человек. Потом стало слышно, что он вызван не столько болью, сколько потрясением. Это был пронзительный вопль от страха перед смертью.
Зеленоглазый полицейский появился из темноты.
Его лицо было белым как мел. Служебный пистолет упал на пол террасы. Только когда полицейский начал заваливаться на бок, издаваемый им звук превратился в крик. Он по-прежнему казался нечеловеческим. Пока двое оттаскивали коллегу в сторону, кровь, смешиваясь с водой, заливала пол террасы. Из плеч раненого торчали два ножевых лезвия.
Бергер услышал собственный стон и боль в нем, боль, которая, тем не менее, не должна была продлиться и помешать делу. Он бросил беглый взгляд в темноту и спрятался обратно за дверной косяк. Обернулся назад. Ди сидела на корточках под окном, держа наготове оружие и подняв фонарик, в карих глазах – внимание и сосредоточенность.
– Ловушка, – прошептала она.
– Опять опоздали, – громко сказал он и шагнул внутрь.
Механизм был закреплен на стене в прихожей. Из него вылетали какие-то ножи. На определенной высоте, в определенном направлении. Ди посветила влево, где была полуоткрыта дверь. Вероятно, гостиная.
В крике, доносящемся с террасы, теперь звучал не только ужас и страх смерти, теперь его причиной была боль. Парадоксальным образом в этом ощущалась какая-то надежда. То был крик человека, которому кажется, что теперь он, несмотря ни на что, выживет.
Бергер достал фонарик, но прежде чем включить его, указал им на ведущую вверх лестницу справа двум следовавшим за ним полицейским. Он помахал фонариком, чтобы скрыть дрожание руки.
Коллеги начали подниматься, пятна света взметнулись по потолку над лестницей, и снова стало темно. Бергер посмотрел на Ди и кивнул. Они вместе повернулись к полуоткрытой двери слева. За щелью царила кромешная тьма.
Достав зеркала, осмотрели с их помощью помещение за дверью. Никаких признаков ловушек. Первым в темноту шагнул Бергер, Ди следом за ним, они прикрывали друг друга. Слабый свет выхватил голые стены и скудную обстановку, стерильную небольшую спальню, такую же чисто отдраенную кухню. Нигде не ощущалось никакого запаха.
Кухня лишила их последней надежды. Все слишком тщательно отмыто.
И совершенно пусто.
Они вернулись в холл, и одновременно двое полицейских спустились по лестнице. Первый молча покачал головой.
В холле стало светлей. Раненый больше не кричал, а только тихо постанывал. На полу лежали два длинных, узких ножевых лезвия без ручек. Дождь смыл кровь с них и со всей террасы.
Чистота.
Бергер оторвал взгляд от земли. В отдалении к калитке большой, запущенной усадьбы подъехала машина «скорой помощи», там уже стояли два полицейских автобуса с мигающими синими маячками и два автомобиля разных телекомпаний. Около ограждения начали собираться любопытные. И дождь уже только слегка накрапывал.
Взгляд Бергера упал на лестницу террасы – она была, как ни крути, почти метра два высотой, – и он шагнул обратно в холл.
– Здесь есть подвал.
– Это точно? – спросила Ди. – Нет ведущей туда двери.
– Да, – подтвердил Бергер. – Надо искать люк. Надевай перчатки.
Они натянули на руки резиновые перчатки, разошлись в разные стороны, подняли рулонные шторы. В комнату через сито бегущих по стеклу струек проник свет. Бергер сдвинул кровать, оттащил в сторону комод. Ничего. До него доносились звуки из других комнат, и наконец он услышал приглушенный голос Ди из кухни:
– Иди сюда.
Она показала на деревянный пол. Рядом с холодильником Бергер заметил квадрат чуть светлее остальных досок. По размеру он совпадал с дном холодильника.
Помогая друг другу, они попытались передвинуть холодильник обратно на светлый квадрат. Остальные коллеги, теперь уже трое, присоединились к ним. Совместными усилиями они вернули холодильник на место.
Между ним и плитой был заметен люк, но без ручки.
Бергер вгляделся в него. Когда его откроют, все изменится. Начнется настоящее погружение во тьму.
Им пришлось вчетвером при помощи оказавшейся под рукой кухонной утвари вытаскивать дверцу. Наконец она поддалась. Бергер остановил коллег, когда удалось приоткрыть ее сантиметров на десять. Он посветил вдоль краев досок, Ди опустила под крышку зеркало, поворачивая его в такт движениям фонаря. Никаких ловушек. Тогда они откинули крышку люка. Стук. Из отверстия поднялось облако пыли. И тишина.