– Присматриваешься к участку?
Отчим вышел из-за пристройки размером с небольшой автомобиль. В джинсах и кожаных перчатках, он тащил за собой брезент с кучкой срезанной травы.
– А тебе разве не положено ловить плохих парней?
– Только не сегодня. – Клайд Хант опустил на землю брезент и открыл калитку в заборе. За пятьдесят, в хорошей форме, короткая стрижка.
Прислонившись к правой дверце, он просунул руку в открытое окно.
– Ты как, сынок? Давненько не заглядывал. – Детектив наклонился, прищурился. – Черт, Джонни… Что случилось?
– Ничего. Так, пустяки. Ты же знаешь…
Джонни высвободил руку, но укрыться от цепкого взгляда бывалого копа было негде. Хант взял на заметку и царапины, и ссадины, и то, как Джонни сидит, неловко повернув плечо.
– Вылезай-ка, парень.
– Я только маму повидать…
– Твоей мамы здесь нет. Давай, сынок, быстренько. Выходи.
Недолго подумав, Джонни заглушил мотор и выбрался из кабины. Клайд, стянув перчатки, пристально наблюдал за ним.
– Выглядишь малость побитым. Что произошло?
– Ничего.
– Не похоже, что ничего. Ребра?
– Ты почему спрашиваешь?
– Не надо со мной так, сынок. Я же видел, как ты сидишь, как идешь… Думаешь, я никогда ребра не ломал? Ну, хватит. Давай-ка посмотрим. – Джонни бросил взгляд на улицу и подтянул рубашку на боку. Клайд негромко свистнул. – Вот так так… Да у тебя все разбито. Подрался?
– Упал.
Клайд задумчиво и с нескрываемым недоверием посмотрел на Джонни. Драки уже случались: с нарушителями, с двумя охотниками. Результат – четыре месяца в тюрьме. Джонни был упрям и на попятный шел редко. Отсюда и проблемы.
– Иди в дом, я тебя подлатаю.
Джонни опустил рубашку.
– Ни к чему это.
– Я к тебе не с просьбой обращаюсь.
Привыкший к тому, что его приказам подчиняются, коп повернулся и, не оглядываясь, направился к дому. Джонни замялся, глядя ему в спину, и, отстав на три шага, потянулся следом – по гравийной дорожке, к затененной веранде.
Войдя в дом, они прошли по широкому коридору к ванной.
– Снимай рубашку. Садись. – Клайд показал на табуретку перед раковиной и зеркалом. Не поднимая глаз, Джонни стянул рубашку. Его отчим, порывшись в шкафчике, достал перекись водорода, мазь и лейкопластырь. Выпрямившись, несколько секунд молча наблюдал за Джонни, сидевшим с опущенной головой и смотревшим куда угодно – на стену, пол, собственные руки, – но только не в зеркало. – Вот и твоя мать иногда то же самое делает. Не так часто, как раньше, но случается.
– Ты о чем?
Клайд сел, и, когда заговорил, голос его звучал уже мягче.
– О том, как она собирается с силами, прежде чем посмотреть в зеркало. Обычно по утрам; ей двух-трех секунд хватает.
– Не понимаю, что ты имеешь в виду.
– Не понимаешь? Разве?
Джонни посмотрел в зеркало и в своем отражении увидел лицо мертвой сестры-близняшки.
– На следующей неделе будет десять лет, как мы ее нашли.
– Знаю. В четверг.
– Ты вообще об этом разговариваешь?
– С твоей матерью? Иногда. Не скажу, что часто.
Джонни отвел взгляд от зеркала.
– Где она?
– На побережье с какими-то приятельницами. Оно и к лучшему. У нее бы точно удар случился, если б увидела сейчас твою спину.
– Что, плохо?
– А ты не смотрел?
Джонни покачал головой.
– Ну так взгляни.
Не поднимаясь со стула, он повернулся – и увидел, синяки, ссадины и порезы.
– Рубашка в крови, – сказал Клайд. – Дам другую.
– Спасибо.
– Дальше будет больно. – Он потрогал ребра, спину. – Сиди смирно. – Джонни постарался, хотя давалось это с трудом. – Порядок. Ребра, думаю, целы. Может, только трещины… А вот ушибов хватает.
– Мы закончили?
– Еще нет.
На все ушло минут десять. Закончив, Клайд достал из шкафа рубашку и бросил Джонни.
– Не мешало бы швы наложить, но, думаю, и лейкопластыря достаточно. Ты только не напрягайся несколько дней. Понятно? Топором не работай и на это чертово дерево не лазь. – Джонни кое-как натянул рубашку. Клайд стоял, прислонившись к стене. – Хочешь поговорить об этом?
– Просто упал. Ошибся по невнимательности.
– Я видел, как ты ошибаешься, – но только не по невнимательности.
– В этот раз именно так. Сглупил.
– Как жизнь вообще? Всё в порядке?
– Да, нормально.
– Что с деньгами?
– С деньгами тоже.
– Да как так можно, Джонни? Ты же не работаешь. И не собираешься.
– Папина страховка…
– Да, отцовская страховка, есть такое дело… Давай-ка об этом поговорим. В тринадцать лет ты получил по отцовской страховке сто тысяч долларов. К восемнадцати годам сумма увеличилась до… примерно ста двадцати, так? Сколько потратил на адвокатов? Всё?