Один из Кси вручил ему инструмент, очень напоминающий гусли . Пройдясь пальцами по струнам, красивым баритоном , глядя на меня своими невероятно притягательными глазами, он запел:
Ночь укроет покрывалом темноты,
Лишь свечу одну оставив догорать,
Болен я тобой и в мыслях только ты,
Как мне с сердцем моим бедным совладать...
Пение Вернера завораживающе подействовало на всех. Но пел романс он только для меня. Мы словно оказались в непроницаемом коконе, где среди всех присутствующих молвов, мы были только вдвоем. Это была не просто песня. Это было объяснение в любви. В эти минуты мне было так спокойно на душе и счастливо.
Но песня закончилась. В тишине было слышно сладкое посапывание маленькой принцессы. Насыщенный событиями день утомил бедняжку. После пения Вернера никто не захотел больше играть. Да и время было позднее. Все разошлись по своим делам и комнатам. Мы уходили последними. Проводив меня до дверей , Вернер ласково попрощался Мне же не хотелось слов и каких -то заверений, их я услышала в песне, но и отпускать просто так любимого, тоже не хотелось. И я впервые обняла Вернера сама, прижавшись щекой к сильно бьющемуся сердцу. Тут же почувствовала ответное объятье, перешедшее в сладкий долгий поцелуй.
Оторвавшись от меня, Лорд мягко подтолкнул меня в раскрытую дверь и ушел, не оборачиваясь. Этой ночью мне снились теплые руки и губы молва.
Проснувшись ранним утром, я позволила себе поваляться в постельке с книжкой, дожидаясь прихода Эль. Подруга была смущена и обрадована. Выпытывая подробности ее радужного настроения, я принялась ее щекотать и мы, хохоча, повалились на кровать.
- Все, все, Алька! Сдаюсь, пощади! - отпихивалась от меня молвина, жутко боящаяся щекотки.
- Говори, неверная,- грозным голосом вещала я.
- Сегодня Остин будет просить моей руки у Снежного Лорда. Скоро мой тридцатый день Рождения. И мы сможем быть в месте. Остин купил чудесный дом, правда я видела только иллюзию, но он именно такой, о каком мы с ним так мечтали!
В голосе подруги звучала ничем не покрытая радость. И она, конечно же, передалась и мне.
Заказав завтрак в комнаты, мы плотно позавтракали и отправились проведать щенков. Ведь сегодня будет не до тренировок. Дав им как следует побегать, мы отвели их обратно в вольер и отправились переодеваться.
Одев теплые непромокаемые куртки и штаны и ,дождавшись остальных в саду, мы направились на площадку с крепостями. Дворники хорошо поработали, но снег сыпал не переставая и пора было начинать игру. Только обе стороны не решались запустить снежки. Пришлось все брать в свои руки, озвучивая правила. Ледышками не кидаться и в лицо не целиться. Без предупреждения, в ходе объяснений, запустила пробный снежок в Тиззея, подкрепив его едкой дразнилкой. Вторая сторона ответила дружным залпом. И понеслось...
Играли мы ,наверное, часа три. Дважды теряя и отвоевывая крепость, меняясь сторонами с предполагаемыми противниками. Не обошлось и без мелких царапин и ушибов. Но дежурный лекарь очень быстро возвращал в строй выбывшего игрока.
Веселье летало вместе со снежками по поляне, густо припорошенной снегом. И вдруг, я почувствовала сильную боль. Лицо словно опалило холодом и ледяной ком, размером с хороший мужской кулак врезался мне в скулу.
Снег в ту же минуту окрасился алым, стекая тягучими каплями из рассеченной скулы. Соленый вкус заполнил горло и я медленно осела на снег.
Играя, мы все прикрывались простенькими щитами, на всякий случай, но я не ожидала атаки со своей стороны, тем более ледышками Оглянувшись я увидела стоящую ко мне лицом Маргарет и успела навести щит, заслоняясь от последовавших один за другим ледяных комков.
Боль спровоцировала потерю контроля и вмиг вместо щита вокруг меня забушевало пламя. Снег таял и вскоре я осталась стоять на мерзлой земле, от которой шел пар. Моя одежда и волосы пылали, но я не ощущала того, что горю. Огонь распустился, грея изувеченную щеку, восстанавливая разорванные ткани и раскрошенные зубы. Боль затихала, принося облегчение.
Подбежавшие КсиЛорды были вынуждены отпрянуть от окружившего меня пламени. Закрыв глаза, я мысленно тушила костер на своей медитативной поляне. Огонь кошачьим шершавым языком мазнул напоследок по губам, убирая остатки сечений .
Поляну огласил истошный визг негодяйки.
- Я говорила, что она опасна. Посмотрите! Она всех нас зажарит живьем. Её нужно гнать из пансиона, а вы все с ней возитесь.