Шмель почесал затылок и высказал свою точку зрения:
- Согласно Библии, все допотопные обитатели планеты были долгожители. Житие, около тысячи лет, накладывает свой отпечаток на сознание и создание, служащих тебе, предметов. Человек всегда подсознательно стремится ничего не терять: от жилья до бытовых мелочей. Возможно, по совокупности этих факторов, атланты пошли не по пути синтеза недолговечных материалов, таких, как всевозможные пластики и силиконы, а обратились к камню и силикату. Камень, он и в Африке камень... Кстати, как утверждают экологи, разложение стекла в земле происходит за период в тысячу лет...
- В чём я, лично, сильно сомневаюсь, - высказался Кот. - Кто проверял? Да и стекло - это расплавленный и застывший кварц. Или что-то в этом духе... Природный материал.
Спорить никто не стал, так как в музеях, действительно, содержится много интересных вещей, выполненных из подобия стекла, переживших не только фараонов всех династий, но и Великий Потоп. Если заглянуть в запасники и секретные хранилища, то у простого обывателя сразу же возникнет много вопросов. Официальную историю придётся переписывать заново. С подобными мыслями Крот долго приставал к Жуку, но тому было некогда. К тому же, Жора был не в духе и поэтому, дружеское послание услышали даже на стройке, которая находилась в значительном удалении.
- Жорж, как тебе не стыдно! - одёрнула его Барбариска.
- А чего? Я его просто послал...
- На хрен? - умилился Лис.
- Ну, нет! - махнул рукой Жук. - Там слово попроще было и не такое длинное - всего из трёх букв...
Возвращение на рынок означало возвращение и на вернисаж. В пыльном воздухе всё перемешалось и, кто чем торгует, зачастую не совсем было ясно. Как только сталкеры вступили на торговую площадь, к Ворону тут же пристала торговка цветами:
- Купите жене цветы!
Вова пристально посмотрел на источник предложения и презрительно хмыкнув, пояснил причину своего категорического отказа:
- Я, конечно, стукался пару раз головой, но, видимо, не до такой степени...
- Какой? - растерялась продавщица.
- Чтобы собственноручно цветы дарить.
Неподалёку, стояли самобытные художники. Они продолжали жить самостоятельной жизнью, повинуясь, раз и навсегда, заведённым правилам данного конгломерата, в котором они и варились. Ютясь около точки базирования, они ожидали чуда и выпивки. Пока не было: ни того, ни другого. Оставалось только предаваться болтовне, что старый художник и делал. Он долго распинался насчёт рыбной ловли, плавно перейдя на неё с охоты. Вспомнил про спиннинг. Рассказ о том, как он с пятидесяти метров блесной попадал в спичечный коробок, всех рассмешил.
- Можно сразу идти в сборную России, по этому виду спорта, - посоветовал ему долговязый коллега.
- Да, Петрович, помню - судака блесной в глаз бил, - ехидно высказался тощий.
Толстый художник имел более критическую точку зрения:
- Да он к снасти-то, поди, не знает, с какой стороны подойти.
Ни к чему не обязывающий разговор прервался приходом покупателей. Пока старый спортсмен брызгал слюной, доказывая реальность спортивных достижений, его соратники, по кисти, заняли выжидательные позиции около своих работ. Его уже давно никто не слушал. а старик всё продолжал убеждать пустоту в своей правоте.
Покупателей заинтересовала работа тощего художника, но она была без рамы. Он их успокоил, что всё будет, как учили и рамами торгуют напротив. Сторговавшись и подобрав нужное оформление, осталось только закрепить картину в раме и отдать деньги счастливчику. Гвоздики, у везунчика, кое-как нашлись, а вот с верёвкой вышел напряг. Тощий, не долго смущаясь, деловито наклонился и резким движением руки, выдернул кусок полипропиленового шпагата из придорожной грязи, валявшегося тут же - под ногами,. Протянув её между двумя пальцами, он таким образом, освободил верёвку от посторонних наслоений и деловито стал приколачивать к подрамнику. Грязный, местами ржавого цвета, полипропилен - умилил покупателя. Когда отоварившиеся клиенты ушли, Толстый сказал:
- Богата наша земля на приобретения...
- Трофеи под ногами валяются, - подтвердил долговязый.
Из-за угла вывернула троица, потрёпанный вид, которых, не оставлял сомнений в том, что они уже не первый день балуются алкогольными напитками.
- Вот и трофейная команда, - угрюмо сказал толстый. - Грязные верёвки им не нужны, а вот спиртом, халявщики - не брезгуют. У нас ничего нет!
Как не приставали прилипалы к художникам, те решительно сбросили их с хвоста. Мотив простой - денег нет и не предвидится. Когда они ушли, тощий облегчённо вздохнул и сказал толстому:
- Не водки жалко! Налей хоть один раз и трындец - хвосты отсюда не уйдут никогда. Такими пропитыми мордами впору танки пугать, а что тогда говорить про клиентов - разбегутся, как от африканской чумы...
- И приходить будут - каждый день, - подтвердил долговязый. - Да один запах изо-рта чего стоит...
Глядя на эту картину, Крот обратился к Жуку:
- Кстати, о птичках...
- Да наслышаны мы про этих пташек, - недовольно воскликнул Жора, до сих пор пребывая в плохом настроении и раздвинув, на всю длину, руки в стороны. - У нашего Бегемота такая же. Во! И ни одного пёрышка...
- Если не заткнётесь, у вас у обоих будет такая же! - предупредил говорунов Мотя.
Старый художник, не дожидаясь официального открытия банкета, топтался рядом с неофициальной точкой распития, уже осчастливленный горячительными напитками. Три стограммовых стаканчика. Как сказал один из старожилов, цифра три не случайна: в связи со слабым зрением старичка, два стаканчика необходимы для полноты ощущения и чёткости обзора - по одному на глаз. Третий необходим для равновесия - сбалансировать первые две дозы, сфокусировав разбегающиеся глаза в одной точке, по центру.
Осчастливленные художники партизанили, наливая из-под полы. Морщились, так же, в подкладку, тщательно скрывая мимикрию от окружающих. Выдыхали в рукав... Занюхивали волосами, на голове товарища. Мимо пробежал Робин Гуд, как его здесь называли. Он постоянно стрелял сигареты и приставал к каждому живописцу и не только, с двумя вопросами: дай закурить и дай двадцать рублей. Вечно пьяный, вольный стрелок другими словами старался не разбрасываться. Его лексикон сузился до этих фраз, обеспечивающих ему достаточное общение с вольными художниками и остальными работниками торговли.
Масть пошла и уже от толстого ушли покупатели, обременённые покупкой. Скромный банкетик постепенно переходил в разнузданное застолье. База переместилась в будку торговца сувенирами. Окружающие её давно окрестили чебуречной, а кое-кто добавил и название: "Чёрная дыра". В ней пропадало всё... Мечты, заработки и трезвый образ жизни. Старый, с двух попыток, не сумел попасть внутрь, так как дверь была закрыта. Он готовился к третьей. Неожиданно, узкая калитка открылась и появившийся, в проёме, толстый художник, спросил:
- Турникет ищите?
Старый ничего не ответил. Дверь была открыта и препятствие ликвидировано. Не говоря ни слова, старик исчез за горизонтом событий. В это время группа туристов заинтересовалась сувенирами, желая приобрести на память что-нибудь экзотическое. На их призыв, из "чебуречной" выглянуло жующее лицо, неприлично больших размеров. "Отец Виталий" продавал среди прочего товара глиняные и пластмассовые свистульки, работающие только на воде. Они то и заинтересовали покупателей. Чтобы игрушка издала пронзительную трель, в её нутро необходимо было налить воды. Перепутав стакан с водой и водкой, он по ошибке плеснул второй ингредиент. Ребёнок свистнул и поперхнулся. От этого он втянул ртом содержимое в рот и собрал глаза в кучу. Дикий рёв, переходящий в плач, разразился на всю торговую площадь.
- Ты ему что - тормозухи плеснул? - испугался толстый, ретируясь из каморки и пытаясь протиснуться в узкий лаз.