Джонни внимательно посмотрел на друга. Джек был бледен и тяжело дышал, а по его лицу катился пот.
— Ты закончил?
— Где синяки?
— Что?
— Клайд сказал, ты был весь черный от синяков, а порезы были глубокие, чуть ли не до кости.
— Ну, не так все плохо…
— Значит, Клайд соврал?
— Есть такое слово — преувеличение.
Джек с несчастным видом покачал головой.
— Что ты вообще здесь делаешь? Почему так живешь? Чем тебе так нравится это место? Что в нем особенного?
— Земля моя. Ею владела моя семья.
— Этого недостаточно.
— Тогда просто потому.
— Это твой ответ?
— Да, просто потому. — Ответ прозвучал сердито, но смягчать его Джонни не стал. — Мы можем просто порыбачить? Потрепаться, посмеяться… как всегда?
— Нет, не можем.
— Это из-за пятничного вечера?
— Конечно из-за пятничного вечера! Господи, Джонни… Как ты можешь задавать такой глупый вопрос?
— Итак, я ходил во сне…
— Дело не в этом.
— Послушай, такое иногда случается…
— Сколько раз?
— Три.
— Не верю.
— Ладно, семь или восемь. — Джонни снова опустил удочку. — Иногда я ложусь спать, а просыпаюсь в другом месте.
— Где, например?
— Один или два раза в доме. Иногда — в лесу.
— А на болоте?
— Что ты имеешь в виду?
— Вот это самое. Бывает ли так, что ты просыпаешься и обнаруживаешь, что стоишь посредине этого треклятого болота?
Джонни даже отступил от друга. Злость была не напускная — настоящая, но настоящими были также и боль, и беспокойство.
— Ты хоть представляешь, как трудно мне было прийти сюда? — спросил Джек. — Стоит закрыть глаза, и я вижу тебя на болоте. Вижу туман и собственное дыхание. Чувствую холод. Что-то не так, что-то случилось. Что-то плохое.
— А потом? Говори.
— Не знаю. — Джек невесело рассмеялся и пошевелил пальцами. — Так, какие-то проблески…
— Тогда о чем мы здесь разговариваем? Давай будем ловить рыбу. Давай выпьем.
— Мне страшно, Джонни. Понимаешь? День, светло, а мне страшно.
— Ну хватит, Джек…
— Хватит или не хватит — не о том речь. Ты — мой лучший друг, но здесь случилось что-то, чего я не понимаю.
— Джек…
— Отвези меня на берег.
Джек указал на островок, и Джонни подгреб к его северной оконечности. Лодка скользнула в камыши. Джонни сидел молча, не представляя, что сказать. Хаш Арбор был его жизнью, а Джек — единственным другом. Когда же он открыл наконец рот, Джек остановил его, подняв руку.
— Дай мне секунду, ладно?
— Конечно, Джек. Все, что надо.
Наблюдая за другом, Джонни видел на его лице отражение внутренней борьбы, неуверенности, растерянности и страха. Приподнявшись с неохотой со скамьи, он сунул руку в задний карман и вытащил визитку, помятую, с загнутым уголком. Секунду-другую Джек смотрел на нее, потом вздохнул и протянул Джонни.
— Тебе.
Джонни взял карточку.
— Что это?
— Лесли Грин, адвокат по апелляционным делам. Она хороша.
— У меня нет денег на адвоката.
— Она сделает это бесплатно. Но тебе нужно договориться с ней о встрече. На этой неделе или следующей. Затягивать не дам.
Джонни повертел карточку. Нахмурился.
— Почему она берется за мое дело бесплатно?
— Ты просто улыбайся почаще и постарайся выглядеть красавчиком.
Джек шагнул из лодки, но Джонни остался на месте.
— Почему ты мне помогаешь?
— Сам знаешь почему.
Джонни отвернулся — долг между ними всегда был тем, о чем никогда не говорили.
— Спасибо. Для меня это много значит.
— Не благодари и не напоминай. Встреться с ней. Займись делом. Я о нем знать ничего не хочу. С меня хватит того, что есть.
— Ладно. — Джонни сунул карточку в задний карман брюк. — Хочешь, чтобы я тебя проводил?
— Я знаю дорогу.
— Ужин в программе остается?
— На следующей неделе. У меня.
— Насчет этой адвокатши… Она и впрямь хороша?
— Да, — грустно подтвердил Джек. — И впрямь.
Проводив друга взглядом, пока тот не исчез в лесу, Джонни попытался вспомнить, что случилось и что перепугало Джека, но события того вечера смешались в мутное пятно. Остались какие-то ощущения, обрывки мыслей. Джек назвал их проблесками. Подходящее слово. И все-таки что он помнит?