На диване сидели женщина и два ребенка. Рты у них были плотно залеплены скотчем, но руки оставались свободными, – они хранили молчание по своей собственной воле. Женщина кивнула в камеру.
Когда на экране снова появились ведущие, я схватила пульт и включила субтитры. Этого сюжета из Хорватии я еще не видела.
– …более точный перевод будет готов позже, но, судя по всему, написанное мужчиной обращение гласит… – Взглянув на компьютер, ведущая наморщила лоб и продолжала: – «Их привлекает шум. Ведите себя тихо. Вы останетесь живы».
Я ощутила, как у папы задрожала грудь: он что-то сказал. В комнату вошли мама, Линна и Джуд. Они заговорили, но я не отрывала взгляда от телевизора, размышляя над этими словами.
«Их привлекает шум».
Веспы появились из-под земли. Почему их оказалось так много, как им удалось распространиться так быстро – этого я не могла знать, и у меня разболелась голова от одних только мыслей. Однако разумно было предположить, что раз они столько времени прожили в кромешной темноте, они были слепыми и охотились, ориентируясь на звук.
«Ведите себя тихо. Вы останетесь живы».
Картинка на экране сменилась. Надпись «Срочная новость» оставалась, ведущим принесли кофе. Женщина начала говорить, понеслись субтитры, торопясь поспеть за ней, с орфографическими ошибками и пропущенными словами. Но общий смысл был понятен.
– …поступают сообщения о происшествиях в Словении и на севере Италии.
Я повернулась к своим родным. Линна качала головой, причитая: «О боже, о боже!» Мама прижимала к себе Джуда. Мой брат ребенок смышленый, и его восторженное возбуждение успело смениться ужасом. Джуд плакал.
Убедившись в том, что я смотрю на нее, мама заговорила:
– Нам нужно обсудить, как быть дальше.
Мы собрались за столом на кухне. Телевизора здесь не было, а папа и мама положили свои телефоны на стол экраном вниз. Джуд вскрыл пакет с чипсами и высыпал их на стол, но вместо того чтобы есть, водил их пальцем. И родители его не останавливали.
Линна сварила кофе для взрослых и приготовила какао для нас с Джудом. Дожидаясь, пока закипит чайник, мы получили время, чтобы собраться с мыслями.
Я молчала. Я боялась говорить, поскольку то, что будет сейчас сказано, двинет события вперед. А я страшно боялась, что «вперед» будет означать «прочь от дома».
Только дома я чувствую себя в полной безопасности. Мне частенько говорят, какая же я молодец, что адаптировалась так быстро и полна решимости делать то, что в моем состоянии стало так трудно. Но иногда мне бывает просто страшно. Теперь, когда я больше не могу слышать, мир нередко кажется больше и обширнее, чем прежде, словно он угрожает подкрасться ко мне сзади. Суровее и недоброжелательнее. Поэтому, побыв сильной и решительной, я спешу обратно домой.
– Нам нельзя уезжать, – наконец сказала я.
– Я не хочу никуда ехать! – воскликнул Джуд. Я уловила это только по его губам.
– Никто никуда не уезжает, – решительно заявила Линна, дублируя свои слова знаками.
В таких общесемейных разговорах для моих родных совершенно естественно повторять мне всё жестами. А я, анализируя динамику разговора в значительно большей степени, чем это способен делать человек, обладающий слухом, научилась предугадывать, кто заговорит следующим. Джуд иногда называет меня ведьмой. Я называю его маленьким мерзавцем. По-моему, тут мы квиты.
– Давайте обсудим это разумно, – предложила мама.
– Тут нет ничего разумного, – ответил папа.
Линна постучала костяшками пальцев по столу, дожидаясь, когда все умолкнут и повернутся к ней.
– Нельзя паниковать и действовать поспешно и опрометчиво, – сказала она. – Но нельзя также не обращать внимания на происходящее и ничего не предпринимать. Нам нужно поступить так, Хью, как говорит Келли. Обсудить все разумно.
Пожав плечами, папа положил руки на стол. «Итак? – казалось, спрашивал он. – Кто начнет?»
– А королева не скажет нам, что делать? – спросил Джуд.
– …в своем бункере, – уловила я, как проворчал папа.
– Джуд прав, – сказала Линна. – Мы смотрим выпуски новостей, только и всего, и нам прекрасно известно, что журналисты гоняются за любыми сенсациями. Новости круглые сутки – я это просто терпеть не могу. Любое недоразумение можно раздуть в полномасштабный кризис, только чтобы заполнить эфирную сетку.