Еженедельно? Это же триста пятьдесят фунтов мяса! Я поднимаю глаза от бумаги и вижу, что курьер смотрит на мои блестящие красные сапоги до колена. – Как у Дороти, только еще круче, да? – Я ухмыляюсь и дважды стучу каблуками. Он кивает, вскидывая брови. – Ага. – Оливер, – кричит Кева, – если Драго застанет тебя пускающим слюни на ноги его жены, тебе придется подумать о смене профессии. Трудно будет водить машину с глазами в кармане, милый. Парень вскидывает голову. Он выхватывает бланк у меня из рук и, не прощаясь, выбегает за дверь. Когда Реля уходит, принеся коробки с мясом, на кухне остаемся только мы с Кевой. – Безумие какое-то, – говорю я и сажусь на столешницу рядом с плитой, где она поставила чайник для чая. – Я знаю. – Кева ухмыляется и смотрит на меня косо. – Но тебе же нравится, я права?
– Да, мне нравится. Нравится быть здесь. – Нам тоже нравится, что ты здесь Я прислоняюсь головой к холодильнику справа от меня и вздыхаю. – Кроме Драго. – И ему тоже. Просто он не хочет этого признавать. – Она поднимает чайник и наливает воду в сколотую чашку перед собой. – И ты знаешь почему. Я закрываю глаза. Он ей рассказал. – Потому что я передаю информацию о делах Драго Аджелло. – Думаю, все гораздо сложнее, Сиенна. – Что ты имеешь в виду? Она пожимает плечами. – Не мне говорить, дорогая. Тебе придется спросить у своего мужа. – В последнее время он со мной не разговаривает. – Разве можно его винить? – спрашивает Кева, глядя на меня через край своей чашки. – Нет, наверное, нет. – Я вздыхаю. – Что не так со слухом Драго? У Кевы округляются глаза. – Значит, ты заметила. – Это не вопрос. – Не сразу. Я поняла, что что-то не так, когда задавала вопрос, и казалось, что он меня не слышал. Но также заметила, что у него не было проблем со слухом, когда он разговаривал со своими людьми.
– Драго страдает от высокочастотной тугоухости. В большинстве случаев он не воспринимает высокочастотные звуки, а когда слышит, то не может различить сказанное. – Кева ставит кружку на стойку и берет меня за руку. – Представь, что ты разговариваешь с кем-то по телефону, но связь плохая, и слышишь лишь часть слов или их отрывки. Ты слышишь собеседника, но не можешь понять, что он говорит, потому что большая часть разговора потеряна. – Он читает по губам, чтобы компенсировать, да? Она кивает. – Он хорошо справляется. – Ну, он занимается этим уже очень давно, Сиенна. – Как долго? – Почти двадцать лет, – говорит Кева. – Взрыв бомбы, который разрушил его дом, убил родителей и сестру, серьезно повредил барабанные перепонки. – И тогда же у него появились шрамы от ожогов? – Да. Я делаю глубокий вдох и прикусываю внутреннюю сторону щеки. – Он меня слышит? Когда я говорю? Кева сжимает мою руку. – У тебя довольно высокий голос, милая. Он слышит тебя, но для Драго, вероятно, все это звучит как бормотание. Ему трудно понять большую часть того, что ты говоришь, не читая по губам. Но он, скорее всего, очень хорошо слышит, когда ты произносишь его имя, потому что в нем нет звонких согласных. – Почему он не сказал?
– Это не всем известно. Ты же знаешь, как устроен мир мафии, Сиенна. Люди могут использовать эту информацию против него, особенно во время важных встреч. – Он думает, что я расскажу дону. – Да. Я впиваюсь взглядом в Кеву. Как он может думать, что я поделюсь чем-то настолько личным? – Не говори Драго, что я знаю. Пожалуйста. – Почему? – Просто не надо. – Когда-нибудь я усажу вас двоих и заставлю поговорить друг с другом. – Она качает головой и тянется за своей кружкой, но вдруг вскрикивает: – Jebem ti lebac! (Перев. с серб.: Черт побери!) Я прослеживаю за ее взглядом к посудомоечным машинам на другом конце кухни. Из-за дверей вытекает грязная пена. Я спрыгиваю со стола и бросаюсь за Кевой, которая бежит навстречу хаосу. Когда догоняю ее, она уже остановила все три машины и открывает ближайшую. Поток белых пузырьков вырывается из аппарата еще до того, как дверца полностью опускается. – Господи! – кричит она, глядя на беспорядок, который увеличивается вдвое, когда она открывает вторую посудомоечную машину. – Какого черта? Позови девочек и принеси тряпки! – Хм... Думаю, это моя вина, – бормочу я, открывая ящик, чтобы достать кухонные полотенца.
Драго Я паркую машину и захожу на склад, где мы хранили последнюю партию оружия. Филип и два охранника стоят у груды ящиков, а третий охранник в нескольких футах от них держит на мушке человека. – Это парень Богдана, которого ты застал за шпионажем? – спрашиваю я. – Да. – Филип кивает. – Он возился с замком на задней двери. С ним был еще кто-то, но сбежал. Адам пошел за ним. Я достаю пистолет и поворачиваюсь к потенциальному диверсанту. – Планируешь разрушить еще одно мое здание? Мужчина качает головой и хнычет. Я целюсь в его левое бедро и нажимаю на курок. Зажав ногу, он падает на бок. – Попробуем еще раз. Что ты здесь делал? – спрашиваю я. – Проверял безопасность, – причитает он. – Чтобы остальные могли прийти вечером и поджечь его? Мило. – Я приседаю перед ним. – Я знаю, что на следующей неделе у Богдана будет крупный груз. Мне нужны дата, маршрут и описание машины. А пока мы здесь, мне нужны адреса двух складов, которые он использует для хранения. – Я ничего не знаю. Я прижимаю ствол пистолета к его правому бедру и стреляю. Мужчина вскрикивает, перекатывается на другой бок, хватаясь за раненую ногу. Я беру его за плечо и разворачиваю лицом к себе. – Ну что, вспомнил? – спрашиваю я. – Или тебе нужен дополнительный стимул?
Парень бормочет что-то похожее на адрес. Я бросаю взгляд через плечо и вижу, как Филип набирает номер на своем телефоне. – Местонахождение? – Да. – Он кивает. – Отлично. – Я снова переключаю внимание на румына. – Когда прибудет груз? – Во вторник, рано утром.
– Хорошо. Теперь маршрут грузовика. – Я не знаю. Клянусь! – А кто знает? – Богдан и его логист. Мирча. – Тот коротышка в очках, который всегда ходит за Богданом? – Да. – Спасибо. – Я поднимаюсь, стреляю парню в голову и поворачиваюсь к своему первому помощнику. – Богдан все еще в бегах? – Никто не видел его уже несколько недель. Илья говорит, что по словам его информаторов, Богдан вернулся в Румынию. Я барабаню пальцами по деревянной поверхности ящика. Мы пытались найти этого сукиного сына, но никто не видел его уже давно. Я знаю румынского лидера много лет, и он никогда не покидает страну, когда к нему прибывает груз. – Он не в Румынии, – говорю и киваю в сторону трупа. – Бросьте тело в холодильник, он понадобится мне на следующей неделе. Пусть Адам отправит человека сесть на хвост Мирче, но пока не трогайте его. Пусть наши люди проверят места, которые указал нам мертвец, но убедитесь, что их не увидели. – Хорошо. Что еще? – Грузовики Богдана прибудут во вторник утром, у нас четыре дня на подготовку. Мы создадим три группы. Одна команда перехватит грузовик. Две другие отправятся к местам хранения в понедельник вечером и будут ждать. Когда мы получим грузовик, они подожгут эти дыры. – Отомстить Богдану, украв его груз и взорвав его склады, – это одно, но что мы будем делать с дополнительным оружием?
– Я позвоню Белову и узнаю, нужно ли Братве еще оружие. Эти деньги покроют наши убытки от Сиракуз. Филип наблюдает за мной, проводя рукой по волосам. – Богдан будет в бешенстве, Драго. – Да, так и будет. – Может, усилить охрану особняка? – Да, нужно удвоить. Я поеду за Тарой, пока все это не закончилось. Хочу, чтобы она была в доме, пока это дело не утрясется. – Ей это не понравится. – Мне плевать, – рявкаю я. Телефон в моем кармане вибрирует. – У нас есть где-нибудь маленькие пистолеты?