– Какого цвета? – спрашивает он сквозь зубы.
– Красные. Они будут отлично смотреться в цветочных горшках на кухонном подоконнике. Как думаешь, в магазине есть такие?
– Есть.
Я с улыбкой поглаживаю его по щеке, и в груди разливается тепло. – Значит, ты считаешь, что рубины подходят для украшения цветочных горшков?
Его рука сжимает мое бедро. – Я думал про красные бериллы, но если хочешь, пусть будут рубины. Это Тара проболталась?
– Да. Она была в шоке, когда увидела, как я бросаю изумруды в аквариум. – Я улыбаюсь. – Почему, Драго?
– Ты любишь блестящие вещи, так же как и я.
– Так зачем же ты отдал их мне?
– Потому что самое блестящее создание уже принадлежит мне, и ее сияние не сравнится ни с какими драгоценностями.
Так приятно слышать, как он называет меня своей. Нельзя так реагировать, но я тут же возбудилась. Возникло непреодолимое желание почувствовать его внутри, чтобы он подкрепил свои слова действием.
Я запускаю пальцы в его волосы. – Да, мне нравится носить блестящую одежду.
Мимо проходит официант с напитками. Драго кидает ложку на его поднос, а взамен берет бокал.
– Сиенна, я говорю не про твою нелепую одежду.
Его взгляд, пронзительный и серьезный, даже дикий, удерживает мой. Иногда мне кажется, что Драго может поглотить меня одними глазами.
Краем глаза замечаю, что люди кидают на нас любопытные взгляды. Мое платье задралось до самых бедер, откровенно демонстрируя всем не только мои ноги, но и, возможно, ползадницы, но мне плевать. Для меня в данный момент существует только Драго и его объятия. Только его я вижу. Только его чувствую. Среди множества окружающих нас запахов ощущаю только его тонкий мятный аромат. Никогда еще не была так очарована человеком.
– Ты действительно собирался выколоть тому парню глаза? – шепчу я, когда взгляд Драго возвращается к моим губам.
Он стискивает зубы и несет меня к своей приватной кабинке. – Тара слишком много болтает.
Я смотрю через плечо Драго на дверь. Двое охранников выводят банкира из клуба, а Тара наблюдает за ними. Она встречается со мной взглядом и, подмигнув, поднимает вверх большой палец.
Драго подходит к большому кожаному дивану, и я спускаю ноги с его талии, но он усаживает меня к себе на колени. Убрав руку из его волос, провожу пальцами по подбородку к его губам. Он приоткрывает их и прикусывает зубами кончик моего указательного пальца.
– За что? – спрашиваю я.
– Это наказание за то, что отвлекла меня.
– И часто тебе хочется выколоть людям глаза? – интересуюсь я, хотя все еще надеюсь, что Тара просто надо мной пошутила.
– Да нет. Такие порывы стали сравнительно недавно появляться, – слегка ухмыляется он.
Я провожу большим пальцем по изгибу его губ, затем кладу ладонь на его подбородок. Музыка из динамиков сменяется медленной мелодией – «Звук тишины». Когда мы познакомились, звучала эта же песня, и я помню, как близость Драго действовала на меня в то время.
Влечение к нему было странным и мгновенным, хотя даже не знала, кто он такой. Но было что-то еще, какое-то непонятное ощущение возникло в груди, которое в тот момент я не смогла определить из-за сумятицы чувств.
Я вспоминаю это сейчас. Легкий укол страха, первобытный инстинкт, словно мое подсознание пыталось предупредить меня, что передо мной стоит очень опасный человек. Тогда я проигнорировала предупреждение.
– У тебя ведь нет личного убийцы, да? Это о тебе говорил Адам, когда упоминал священника.
Драго переводит взгляд с моих губ к глазам. Теперь он уже не улыбается, и его ответ ясно читается в его глазах. Подсознательно, в глубине души, я всегда знала ответ.
– Поп – это старое прозвище, я получил его в юности еще в Сербии, пока мы были панками. Только Адам до сих пор иногда называет меня так.
Его грубоватый голос отзывается эхом во мне, прямо в сердце, каждое слово камнем ложится мне на душу. Я родилась в «Коза ностре», и методы мафии мне известны. Почти каждый знакомый мне мужчина хотя бы раз совершал убийство, и только наш дон отличался особой кровожадностью в свершении правосудия. Я жду, что всё внутри меня взбунтуется, а страх поглотит меня целиком. Но ничего не происходит.
С тех пор как себя помню, я ощущала себя словно циркачкой, стоящей на шаре и пытающейся сохранить равновесие, и всегда присутствовал страх упасть. Я старалась держаться прямо, и даже малейшее движение мяча у меня под ногами заставляло меня молотить руками в воздухе, пытаясь восстановить равновесие.
Глядя на мрачное лицо мужа, понимаю, что уже довольно давно не испытывала ничего подобного. Впервые в своей жизни я чувствую, что стою на твердой земле, в объятиях человека, который прибивает тела своих врагов гвоздями к стенам.
– Скажи что-нибудь, Сиенна. Драго не сводит глаз с моих губ, ожидая моей реакции. Его зубы крепко стиснуты, а губы сжаты в тонкую линию.
– Почему именно крест? – еле слышно спрашиваю я.
– Это подпись. Обыгрывание моего старого прозвища. Способ отправить сообщение тем, кто захочет напасть на меня или моих людей.
– И что это за сообщение?
– Что я отпущу им их грехи. Лично. И кровью. Так же как я поступил с людьми, которые убили мою семью.
– Ты нашел их?
– Всех до единого. Никто не уйдет живым, если тронет мою семью. – Он проводит ладонью по моей щеке к подбородку, а затем обратно, и сжимает мой затылок. – И никто не смеет пялиться на мою блестящую жену. Иначе это станет последним, что он увидит в этой жизни.
Я глубоко вдыхаю и слегка наклоняюсь вперед. Мое платье задрано до бедер, и твердый член Драго упирается прямо мне между ног. Драго берет с подлокотника дивана пульт дистанционного управления, и спустя миг две лампы по обе стороны кабинки гаснут, погружая нас в полумрак. Вокруг нас все еще горит свет над танцполом, в других кабинках, а также в баре, но мы остаемся в тени, по большей части скрытые от посторонних глаз.
Драго кладет руки на мои бедра и медленно поднимает мое платье еще выше. Я не слышу его прерывистых вздохов из-за музыки, гремящей над головой, но чувствую его теплое дыхание на лице.
– Помнишь свадьбу, на которой мы недавно были? Где ты танцевала для меня? – спрашивает он и ловит мои губы своими. Его руки добрались до трусиков и запутались в кружевных тесемках на моих бедрах.
Кивнув, я хватаю его за рубашку и прикусываю его нижнюю губу, и меня словно пронизывает электрическим током. Как бы близко мы ни были друг к другу, этого всегда недостаточно. Драго рвет мои трусики с левой стороны и шепчет:
– Мне хотелось стащить тебя со стола и трахнуть у всех на глазах. Заявить, что ты моя. Чтобы все это знали.
Правая сторона моих трусиков тоже не выдерживает его натиска и с треском рвется. Рука Драго тут же скользит меж моих ног и находит мой клитор. Освободив член из штанов другой рукой, Драго подхватывает меня за бедра и приподнимает над собой.
– Хочешь исповедаться, Сиенна?
В темноте сложно разглядеть выражение его лица, но время от времени вспышки света над танцполом отражались в его светло – зеленых глазах, которые впивались в мои. Вихрь чувств бурлил у меня внутри, требуя выхода. Я зарываюсь руками в его волосы и, вглядываясь в глубину его глаз, медленно насаживаюсь на его член.
У меня перехватывает дыхание, когда он заполняет меня, погружаясь все глубже. Я сжимаю его темные пряди и покачиваю бедрами, вбирая его в себя еще больше. Мой взгляд удерживает его в плену, пока я объезжаю его, но ни слова не слетает с моих губ.
Понимаю, о чем он просит. Он хочет, чтобы я призналась ему в любви. Но я не могу. Слишком боюсь озвучить правду, высказать вслух то, что мы оба уже знаем. Каждый раз при мысли об этом меня охватывает паника и сжимает в своих когтях. Да, мой страх иррационален. Невозможно изменить судьбу человека тремя простыми словами. И все же не в силах заставить себя произнести их, слишком боюсь, что могу потерять Драго.