– Мне жаль видеть, что дон Леоне все еще не здоров, – говорю я, садясь напротив нее, в то время как Филип подходит и встает позади меня.
Нера кивает в знак приветствия: – Он выздоравливает.
– Итак, чем я могу вам помочь, миссис Леоне? – спрашиваю я и откидываюсь назад, положив правую руку на спинку соседнего стула. – Вы удивили меня вашим сообщением.
– До меня дошли слухи, что вы недавно занялись новым бизнесом. Хочу предложить вам взаимовыгодное сотрудничество.
Я поднимаю бровь. В наших кругах слухи распространяются быстро, но все же меня беспокоит, что до нее так скоро дошла информация. – А разве вы не получаете оружие от Эндри Душку?
– Получаем. Но я ищу новых союзников. – Ее кроваво-красные губы растягиваются в улыбке.
– У нас с Эндри взаимопонимание. Мы не мешаем друг другу. Я подумаю над вашим предложением и сообщу вам о своем решении.
Нера Леоне встает со своего стула. – Спасибо. Было приятно познакомиться с вами, мистер Попов.
Я провожаю ее взглядом, когда она выходит из кафе, двое ее телохранителей следуют за ней по пятам. Они садятся в машины и выезжают на дорогу, поднимая облако пыли от гравия, который покрывал испещренную выбоинами стоянку.
– Бостонская коза ностра работает с Душку уже много лет, – произносит Филип. – Почему они так внезапно захотели поменять поставщика?
– Понятия не имею.
Краем глаза замечаю движение в заброшенном мотеле на другой стороне улицы. Из самой дальней комнаты на первом этаже выходит мужчина в черном пальто. Он встречается со мной взглядом и на миг его удерживает. Когда лезу во внутренний карман за пистолетом в наплечной кобуре, мужчина прерывает наш зрительный контакт и обходит здание. Он уверенно идет неторопливым шагом, поэтому успеваю хорошо рассмотреть его длинные черные, как смоль, волосы, заплетенные в толстую косу, и черный прямоугольный чехол, перекинутый через левое плечо.
– Это то, о чем я думаю? – спрашивает Филип.
– Да. Парень небрежно прогуливается со снайперской винтовкой за спиной. И я почти уверен, что он держал нас на прицеле все время встречи. Комната, из которой он вышел, находится прямо напротив кафе. Из окна хорошо виден столик, за которым я сидел.
– Это головорез Неры?
Из-за мотеля выезжает черная спортивная машина и направляется вслед за итальянцами.
– Не уверен. Но у меня такое чувство, что при малейшем намеке на нападение на эту женщину, мы бы оба уже лежали на земле. С дырками в головах.
Мы с Филипом садимся в свои машины и поворачиваем в противоположную от итальянцев сторону.
До дома оставалось полчаса езды, когда на приборной панели звонит мой телефон. На экране высвечивается имя Рельи. Телефон звонит дважды, затем замолкает. Для меня это сигнал – в клубе что-то не так.
Черт побери. Я нажимаю на педаль газа. Взглянув в зеркало заднего вида, вижу, что Филип тоже ускоряется, его телефон прижат к уху, и, вероятно, он уже выясняет все подробности.
Пятнадцать минут спустя мой телефон снова начинает звонить и вибрировать, и на этот раз он не замолкает, вызывая у меня приступ паники.
На дом напали.
Сиенна
Свет погас.
Перегорел предохранитель? Я убираю блокнот и, встав с кровати, ощупью пробираюсь к балконной двери.
Снаружи тоже темно, и ни в одном окне нет света. Территория вокруг дома погружена в абсолютную темноту, за исключением двух огоньков за деревьями у главных ворот. Что случилось?
Дверь спальни распахивается. От неожиданности я подпрыгиваю и оборачиваюсь.
– Отойди от окна, – раздается от двери голос Адама.
Слабый желтоватый свет аварийного освещения от встроенных светильников низко на стенах едва освещает коридор позади него.
– Адам? Что происходит?
– На нас напали. – Он заводит Тару в мою комнату. Я даже не заметила ее за его спиной. – Запритесь в ванной. Когда все закончится, кто-нибудь за вами придет.
Снаружи раздается громкий металлический грохот. Рация в руке Адама трещит, и комнату заполняет голос Рельи.
– Они взломали ворота.
– Времени мало, – рявкает Адам, снимает с пояса фонарик и вкладывает его в руку Тары. – В ванную. Сейчас же. Обе.
– Тара, а где Драго? – выдыхаю я, когда она подталкивает меня к ванной, указывая путь фонариком.
– Он еще не вернулся с встречи. Пошли.
Снаружи доносится рев двигателей приближающихся машин. После того, как машина протаранила ворота, других звуков в округе не слышно. Никакой стрельбы. Никто не кричит. В доме тишина. Если на особняк напали, разве не должны раздаваться крики спешащих спрятаться людей, которые в данный момент находятся внутри? Почему здесь так пугающе тихо?
– Я ничего не слышу, – говорю, когда мы заходим в ванную. – Что, черт возьми, происходит, Тара?
– Румыны решили нанести нам визит. – Она достает из-за спины пистолет и, зажав в зубах фонарик, вынимает магазин, проверяет его, затем ставит на место. – Парень, дежуривший на дороге, сообщил о нескольких машинах, направляющихся к комплексу. Они только что вышибли ворота, так что ждем, когда подъедут сюда.
– Это они отключили свет? – спрашиваю я, не сводя глаз с пистолета в ее руке.
– Нет, – бормочет она, не поднимая глаз от фонарика. – Мы сами.
– Что? Зачем?
– Стандартные меры. – Она передает мне свой телефон. – Можешь посмотреть, если хочешь.
– У вас есть инструкция на случай нападения? – Качая головой, я сажусь на закрытую крышку унитаза и смотрю в телефон, на экране которого проигрывается темное зернистое видео. Это определенно запись с камеры наблюдения, но не могу понять, с какой именно. Секундой позже на экране появляются фары, они быстро приближаются, и их свет освещает подъездную дорожку перед домом.
– Они не могут ехать в темноте с выключенными фарами, – ухмыляется Тара. – Теперь они легкая добыча. Мы их видим, они нас – нет.
– Почему никто не попытался их остановить? На экране четыре черных фургона останавливаются на гравийной дорожке на некотором расстоянии от дома.
– Стрелять по движущимся машинам не так уж и легко. – Она чуть толкает меня, усевшись рядом на сиденье унитаза. – Скоро уже начнется.
И тут внезапная вспышка озаряет экран телефона, освещая двор, словно днем. Прибывшие в фургонах люди в черной одежде теперь лихорадочно пытаются найти укрытие, вдобавок в глаза им слепят направленные на них мощные прожектора. Около тридцати боевиков, каждый из которых вооружен автоматической винтовкой, мгновенно превращаются в бестолковую орду убийц.
В ночи раздаются выстрелы.
Около дюжины человек в результате остаются лежать на земле, остальные разбегаются по лужайке, стреляя по дому.
– Драго будет в бешенстве, – бормочет Тара.
– Из-за нападения?
– Потому что его здесь не было, – ухмыляется она. – Наверняка... черт возьми!
Она замолкает, уставившись в телефон, когда еще две машины подъезжают к подъездной дорожке.
– Черт. Черт. Черт! – восклицает Тара и хватает пистолет с туалетного столика в ванной. – Оставайся здесь. Я иду вниз.
– Что? – Я хватаю ее за руку.
– В доме всего восемнадцать человек. Остальных Релья отправил в «Наос» в качестве подкрепления, когда полчаса назад позвонил Миша. Похоже, что нападение на клуб было отвлекающим маневром. Нас слишком мало, хотя мы и обороняемся в доме, что дает нам преимущество.
– Я иду с тобой.
– Ни в коем случае.
– Но...
– Сиенна, ты же говорила мне, что никогда не сможешь стрелять в человека. – Она смотрит на меня немигающим взглядом. – Ты ничем не можешь помочь. Оставайся здесь.