— В общем, девушка, исчезнувшая десять лет назад, внезапно появляется на концерте, на котором случайно оказывается знакомый Вернера, — подытожила я.
— Не просто знакомый, а лучший друг. Это единственное, что мне удалось установить.
— Вдобавок в Сети появляется фотоснимок, который был только у Вернера в телефоне.
— Угу, — подтвердила Клиза.
— Наконец, как только тот начинает вникать в дело, все исчезает, как камень в омуте, вместе с профилем того, кто разместил это фото.
Йола скривилась, словно это последнее обстоятельство было для нее неприятным.
Странно. Она всегда утверждала, что в природе ничто не исчезает бесследно, а уж в Интернете — тем более. След оставляет каждый, говорила она, — даже мастер заметать следы.
Я молчала в ожидании, когда Клиза раскроется. Но она, судя по всему, не собиралась этого делать.
— Ты говорила, что легче спрятаться в пустыне, чем в интернете, — напомнила я. — Так что должна была напасть на какой-нибудь след.
— Напала, — ответила Йола, тяжело вздохнув. — «Гугл» зафиксировал лишь то, что Брэдди посещал «Фейсбук». Я определила его IP-адрес; это позволило мне установить факт использования им для выхода в Сеть специального роутера и программы, скрывающей нахождение пользователя в интернете. Благодаря этой программе от следственных органов успешно укрывается больше людей, чем скрывалось джихадистов в афганских пещерах в период процветания «Аль-Каиды». Причем применен был не один роутер, а несколько, большая часть из которых находилась в Великобритании — в том числе, возможно, и на компьютере Брэдди. К сожалению, сейчас я не могу это определить.
— Вероятно, он хорошенько потрудился, чтобы выложить фото, — заметила я.
— Наверняка побольше, чем какой-нибудь обычный юзер.
Азартный блеск в глазах Клизы отлично объяснял, почему это дело не дало ей уснуть. На месте Йолы я и сама всю ночь провела бы на ногах, ломая голову над этой тайной…
— О’кей, — заключила я, давая понять, что все нужные мне сведения уже получены. — Как намереваешься действовать дальше?
— Пойду по пути другого снимка. Если он был лишь на смартфоне Вернера, то необходимо проверить, кто мог получить к нему доступ.
— Может, этот его друг?
— Основное подозрение падает на него, — согласилась Йола. — Тем более что он был на рок-концерте во Вроцлаве, а фото сделали именно там…
— Учти, что именно он оплатил наш счет.
— Он мог сделать это, чтобы отвести от себя подозрение.
Глянув в окно, я несколько секунд помолчала. Вид пустых улиц, которые в курортный период обычно забиты туристами, действовал на меня угнетающе.
— Итак, — проговорила я, — основной вопрос для нас сейчас звучит так: действительно ли это она?
— Все указывает на это.
— Не было ли у нее сестры-близняшки? Или двойника?
— Ни того ни другого — ни в этой, ни в параллельной реальности.
— В таком случае, что же происходило с ней на протяжении всех этих лет? Почему исчезла? — Я недоуменно повела головой. — Кто до сих пор насильно удерживал ее в заточении?
Йола внимательно смотрела на меня, стараясь понять, кого я спрашиваю — себя или ее.
— На снимке с концерта не заметно, чтобы кто-то к чему-то ее принуждал.
— Может, так только кажется?
— Может. Этот мужчина на фото, стоящий спиной к объективу, определенно не выглядит дружелюбным.
Вариантов было множество. Поручив Йоле побыстрее определить последовательность их отработки, я встала из-за столика. Увидела, что Роберт подъехал к «Балтик Пайп» на своем серебристом «БМВ» 4-й серии. Гранд-купе выделялся на дороге, и не заметить его было невозможно. Даже не вглядываясь внутрь салона, я понимала, что это приехал муж. Он никогда не опаздывал, всегда приезжая в обусловленное время.
Я попрощалась с Клизой, сказала кельнеру перед выходом, чтобы вино записали на счет фирмы, и села в машину, в которой, несмотря на то что ей был уже год, пахло как в новой. Посмотрела на Роберта, выдававшего длинное распоряжение стоящему у окошка кельнеру. Тот, выслушав его до конца, кивнул и скрылся.
Муж кашлянул.
— Слушай, Кас…
— Не продолжай, — остановила я его. — То, что было вчера, уже прошло.
— Уверена?
Я была уверена — но кое в чем ином. То, что сделал Роберт, повлечет за собой последствия, которые уничтожат его жизнь, а мою, соответственно, изменят. Но до него это еще не дошло.