Использование энергии пара имело множество недостатков. При команде «Погружение!» дымоходы должны были закрываться. Затем трубы втягивались в соответствующие ниши и закрывались водонепроницаемыми крышками. Охлаждавшие котельное отделение четыре вентилятора, имевшие форму гриба, тоже втягивались и герметично закрывались. Весь процесс закрытия котлов, запуска электрических моторов и герметизации около полудюжины мест расположения труб и вентиляторов мог занять до пяти минут, по сравнению с тридцатью секундами, которые требовались обычным субмаринам для подготовки к погружению. Таким образом, лодка класса «К» имела множество очевидных изъянов, но отвечала двум основным требованиям — была большой и быстроходной.
Возможно, пророческое предзнаменование состояло в том, что первая лодка этого класса, принятая на службу, чуть было не изменила ход истории серьезным образом. Будущему королю Георгу VI — в то время юному офицеру Гранд Флита — была устроена персональная демонстрация возможностей лодки; он слушал коммандера Эрнста Лира, когда тот превозносил мощность лодки, ее быстроходность и способности погружения. Под эти комплименты К-3 начала погружаться, хотя ее никто об этом не просил, и воткнулась носом в илистое дно на глубине 40 метров у Портсмута. Но поскольку лодка имела в длину более 100 метров, новые бронзовые винты блестели в солнечном свете над водой. Понадобилось 20 минут сложных маневров, прежде чем коммандеру Лиру удалось освободить лодку из ила и избавить будущего короля от опасности.
К-3 продолжала плавать, и несколько месяцев спустя, патрулируя в Северном море, она снова зарылась носом, войдя в крупную волну. В трубу влилась вода, из-за чего вышли из строя котлы; у Лира не было возможности контролировать лодку Он притащился домой на маленьком вспомогательном дизельном двигателе, с затопленным котельным отделением. Среди других аварий тех первых дней был взрыв в котельном отделении, потрясший подобную лодку К-2 сразу после погружения. Ее командир, лейтенант-коммандер Ноэль Лоренс, избежал того, что могло стать гораздо более серьезной аварией, быстро подняв лодку на поверхность. Команде было приказано занять противопожарные посты — лишь затем, чтобы обнаружить, что огнетушители, по недосмотру, не были подготовлены. Членам команды пришлось, чтобы сбить огонь, черпать воду железными ведрами; к счастью, никто не был ранен серьезно.
К-6 тоже настигли трудности во время испытаний. Во время погружения в Девонпоре лодка просто отказалась возвращаться на поверхность после того, как были продуты балластные цистерны. Пятьдесят человек, бывших на борту (в том числе рабочие верфи), два часа провели в ловушке, прежде чем была обнаружена неисправность в системе воздуха высокого давления. Следом за ней села на мель К-4 во время испытательного погружения у Уолни-Айленд, а затем К-11 пострадала из-за поломки генератора, когда в трубу во время испытаний в открытом море влилась вода. К этому времени некоторые доковые рабочие отказывались спускаться на лодки класса «К», пока не будет проведена тщательная проверка. Но даже это не остановило череды аварий, следующей из которых суждено было стать роковой. 29 января 1917 года лодке К-13 суждено было подтвердить то, что ее номер приносит несчастье.
Командовавший ею коммандер Годфри Герберт заканчивал приемку лодки; 10 днями раньше он прошел мерную милю со скоростью в 23,5 узла, и К-13 вошла в учебники по истории военно-морского флота как самая быстроходная субмарина в мире. В утро испытательного погружения он покинул базу на Клайде, взяв в конце концов курс в более тихие и менее загруженные воды Герлоха. На борту была полная команда из 53 человек и необычно большое число гражданских пассажиров — 14 управляющих и сотрудников со стороны кораблестроительной компании «Рейнфильдс», а также 11 гражданских лиц и сотрудников Адмиралтейства и коммандер Фрэнсис Гудхарт, командир недавно достроенной К-14, который вскоре должен был пройти подобные испытания. В пути произошли два неприятных эпизода. Сначала К-13 попала в течение, и ее вынесло на мель. Когда Герберт маневрировал, пытаясь дать задний ход, она полностью развернулась, так что ему пришлось пятиться, пока он не добрался до места, где можно было бы повернуть лодку в нужном направлении. Некоторое время спустя во время короткого пробного погружения зловещая течь обнаружилась в котельном отделении. Было решено, что она не настолько серьезна, чтобы прекращать испытания, и лодка продолжила поход
В 1:15 они остановились на второй завтрак, для которого важные гости перебрались на борт сопровождающего лодку небольшого корабля «Корнер». Два часа спустя бывшие на борту К-13 продолжили путь к Герлоху, за исключением двух гражданских, у которых, должно быть, было что-то вроде предчувствия, так как они не пожелали продолжать поход. Наконец К-13 достигла Герлоха, и коммандер Герберт приготовился к первому погружению для проверки приборов. Об одном было доложено, что он «мигает», но инженер-лейтенант Артур Лейн счел, что это не более чем плохой контакт, и продолжил работу. Вероятно, важность этого прибора была недооценена — он показывал, полностью ли закрылись вентиляторы котельной, прежде чем начнется погружение, и вполне мог иметь отношение к тому, что произошло следом.
Старшина Оскар Мот получил приказ удифферентовать лодку на 6 метрах — совсем неглубокое погружение, но любая глубина опасна для находящихся на подлодке, если что-то неисправно. А нечто серьезно неисправное уже готовилось разыграть трагедию и потрясти всех, кто находился на борту. Едва лодка достигла глубины, Лейн вызвал командира и сообщил ему через переговорную трубу: «Котельное отделение заливает, сэр. Подъемна поверхность. Подъем на поверхность» Герберт отдал приказ продуть цистерны номер 2 и 3, чтобы поднять лодку. Важные персоны с тревогой глядели на то, как команда бросилась действовать и как сжатый воздух подали в носовые балластные цистерны. Герберт запросил рапорт, и рулевой старшина Мот, глядя на измерительные приборы, впервые сообщил о серьезных затруднениях: «Не реагирует, сэр». Совсем малое время спустя он доложил: «Вышла из-под контроля, быстро погружается».
Герберт быстро отдал приказ — закрыть все водонепроницаемые двери, отдать передний сбрасываемый киль и продуть цистерны, но все его усилия были бесполезны. К 13 шла на дно, и он ничего не мог сделать, чтобы остановить ее. Лодка со стуком ударилась о дно. Когда командир вынул пробку из переговорной трубы, чтобы отдать приказ об остановке двигателей, хлынула вода; это значило, что машинное отделение полностью затоплено. Потом на панели управления вспыхнуло пламя, которое люди сбили голыми руками. Электрические приборы начали перегорать, и ужасный дым стал заполнять помещение. Герберт уже подсчитывал, какая площадь лодки затоплена и сколько человек команды он уже потерял, когда послышался стук в заднюю переборку центрального поста. Капитан приказал осторожно открыть водонепроницаемые двери; ввалились двое серьезно раненных гражданских и сообщили, что все помещения, за исключением отсека в середине корабля, затоплены. Были опасения, что погибли уже самое малое 30 человек. Герберт сделал последнюю отчаянную попытку связаться по телефону с Лейном, но линия была мертва. Теперь его занимал вопрос о том, сколько времени пройдет, прежде чем будет затоплен остаток лодки. Герберт очень хорошо знал, что на глубине 17 метров давление моря составляет 25 фунтов на квадратный дюйм, а переборки К-13 рассчитаны лишь на давление в 15 фунтов на квадратный дюйм.
Герберт и его офицеры ломали голову, пытаясь найти выход. Лодка была неподвижна, затопление с каждой секундой становилось все более серьезным, и не было средств достичь поверхности Надежды на то, чтобы подать сигнал двум другим подлодкам (о которых было известно, что они в тот день находились в озере), тоже рухнули, когда обнаружилось, что передающее устройство повреждено огнем и не работает. Герберт пришел к заключению, что есть лишь две возможности: первая — что кто-нибудь на поверхности поймет, что они в беде, и пришлет помощь" и вторая — что они, еще живые, окажутся лицом к лицу с медленной и мучительной смертью.