Потом нас посвятили в секретные сведения. Нам было запрещено говорить что-либо кому-либо. Капитан сказал однозначно: “Никогда ни единого слова ни родственникам, ни кому-то еще о том, что мы сделали”. Через несколько месяцев я увидел в “Интеллидженс дайджест”, который нам давали читать, насколько резко сократилось потопление. Я знал, что это произошло в основном благодаря тому случаю. Это был самый тщательно охраняемый из существовавших секретов. Было, конечно, и несколько медалей, и их тоже вручали в тайне. Я был награжден Крестом “За боевые заслуги”. Король Георг VI лично вручал награды. Он был поразительно хорошо осведомлен и действительно понимал значение сделанного. Король был замечательным человеком; прикрепив мне Крест, он сказал: “Это самое важное событие во всей морской войне. Я хотел бы наградить вас более высокой наградой, но не могу — из-за секретности”».
Секретность была сохранена, и из-за нее писатели и историки на протяжении многих лет пытались собрать воедино интригующую работу по взлому кодов, которую вели в Блетчли-Парк, известном больше как «Ультра» в годы войны. Хотя в пору наибольшего напряжения здесь в тесноте работали 10 000 человек, группа была ликвидирована и организация пропала практически без следа в 1946 году. Даже в двадцать первом веке официальный сайт администрации исторического здания признает: «История Блетчли-Парк, до некоторый степени, все еще покрыта тайной»
Именно из-за отсутствия точной информации в послевоенных произведениях начали появляться неточности. Отчет о захвате U110 появился в Германии и стал причиной страданий для Дэвида Бэлма и его сослуживцев. Бэлм продолжает:
«Было заявлено, что офицер абордажной команды — то есть я — застрелил командира подлодки Фрица Лемпа. Эта теория пропагандировалась автором, который считался авторитетом в вопросе Битвы за Атлантику, и потом, казалось, любой другой писатель брался за эту тему. Немецкая воскресная газета начала печатать эту историю “с продолжением”. Я упоминался по имени как офицер, который застрелил командира, что было совершенной неправдой. Другой немецкий писатель, через моего друга, приехал в Англию и побеседовал со мной. Вскоре после этого он издал свое сочинение, в котором говорил, что может авторитетно утверждать: Дэвид Бэлм Лемпа не застрелил. Тот умер каким-то другим образом».
В действительности 12 членов команды U110 погибли во время боя — в основном это были те, кто находился у орудий, когда лодка всплыла. Лемп не был среди них Он спрыгнул за борт вместе с 32 оставшимися в живых. Радист с U110, Хогель, вспомнил во время допроса, что командир плыл рядом с ним. Затем он исчез. Он был молодым, сильным пловцом. Так как же он погиб? Этот вопрос приводит нас, наконец, к сути отклонения. Лемп, как представляется, ожидал, что «Бульдог» продолжит свой курс на столкновение с лодкой, когда отдавал приказ «Оставить корабль!» «Бульдог», однако, не столкнулся с лодкой, и когда Лемп оглянулся и увидел, что U110 все еще на плаву, он понял, что она выдаст все секреты Германии. О его кончине можно лишь строить предположения: он либо покончил с собой, либо попытался вернуться на лодку и затопить ее и утонул во время своей попытки.
Возможность того, что U110 закончит в Исландии свое путешествие на буксире, тоже была маловероятной Бейкер-Кроссуэлл понимал ценность, которую немецкая лодка представляла для британской разведки, — поэтому он не протаранил ее. Но он также понимал, что если он приведет лодку в Исландию, многочисленные нацистские шпионы прознают, что британцы завладели «Энигмой» и всем, что было на лодке. На следующий же день Берлин переменил бы все коды и шифры системы. И захват U110 остался самым охраняемым секретом Королевского флота.
Так механизмы и руководства с U110 попали в руки Блетчли-Парк. Как показала история, шифр «Энигмы» был хребтом немецких военных и разведывательных средств связи с 1918 года. Немцы считали, что к нему невозможно подобрать ключ — и не без причины. Сложность «Энигмы» была поразительной. На клавиатуре аппарата набирались обычные немецкие слова; их набор посылал электрический импульс серии вращающихся колес, электрических контактов и проводов, и слова, теперь зашифрованные, высвечивались на панели над клавиатурой. Получатель, набирая этот код на своем аппарате, видел, как буква за буквой появляется расшифрованное послание. Роторы и провода аппарата могли соединяться в любой последовательности. Вероятность того, что кто-нибудь не знающий настроек сможет взломать шифр «Энигмы», было один к 150 миллионам.
Польский математик взломал «Энигму» в 1932 году, и ему даже удалось воссоздать аппарат. Когда началась война, код сменился, и поляки оказались перед закрытой дверью. В июле 1939 года они передали то, что знали, британцам. Вооруженные этими знаниями, взломщики кодов из Блетчли-Парк уже читали многие из посланий немецкой разведки. Еще большим охвату и точности способствовали изобретения блестящего математика Алана Тюринга, а также документы и оборудование, захваченные на U110 и на других немецких кораблях Королевским флотом в ходе войны.
Британские моряки поднимались на борт немецких судов и захватывали материалы «Энигмы» уже в 1940 году. Среди них был лейтенант Алек Дэннис, например, который руководил абордажной командой, захватившей немецкий траулер со сборниками кодов «Энигмы» в апреле 1940 года. Другая важная подборка была захвачена через 17 месяцев после случая с U110. 30 октября 1942 года глубинными бомбами британских эсминцев «Пекенгем», «Петард» и «Хироу» к северу от Порт-Саида была обстреляна U559. Семеро членов команды погибли, а тридцать два выжили Понимая ценность материалов, находящихся на борту, трое членов команды «Петарда» поднялись на борт тонущей развалины. Они спустились в лодку и подняли множество секретных документов и продолжали выполнять задание даже тогда, когда лодки уже шла на дно. К прискорбию, британские матросы все еще передавали папки, когда она затонула окончательно, и двое из трех погибли.
Стенли Рейнольдс, в то время 21-летний матрос, вспоминает об этом:
«Я видел, как тонет немецкая лодка, хотя двое наших, и один из них — старший помощник, все еще передавали документы и секретные книги. Потом корма лодки скрылась под водой. Через несколько секунд лодка опустилась на дно. Хотя мы искали там, где пропала лодка, мы больше так и не увидели тех двоих, что были в ней».
Следующей захваченной лодкой была U505, которая попалась американской противолодочной группе, состоявшей из эскортного авианосца «Гуадалканал» и четырех американских эсминцев, у мыса Блан во Французской Западной Африке (в Тунисе) 4 июня 1944 года и была с триумфом приведена к Бермудам. Контр-адмирал американского военно-морского флота Дэниел Гэллери позже живо описал события в своей книге «Мы захватили немецкую подлодку». К тому времени содержимое подлодок стало гораздо менее важным. Британцы благодаря «Энигме» собрали массу разведданных и наконец предоставили американцам доступ к блестящей работе Блетчли-Парк — за несколько месяцев до того, как команда Гэллери получила свой приз. Захваченная лодка стала музейным экспонатом и остается им до сего дня.
Книга адмирала Гэллери вызвала бурю гнева в Королевском флоте, и его официальному историку, кэптену Роскиллу, пришлось написать:
«Прежде всего: ни один британский офицер, сражавшийся в Битве за Атлантику не примет заявления адмирала о том, что идея абордажа и захвата немецких лодок была его детищем. Он ошибается, заявляя, что U505 “была единственной немецкой субмариной, захваченной в море”. Можно лишь предположить, что писавший книгу адмирал Гэллери никогда не слышал о достижениях Королевского флота. Это неудивительно и потому, что секреты охранялись так тщательно, что никто, кроме непосредственных участников событий и нескольких высокопоставленных офицеров Адмиралтейства, никогда не узнал историю целиком, хотя со временем сотрудничество между Королевским флотом и флотом Соединенных Штатов стало полным.