Поистине замечателен тот факт, что хотя команды трех судов эскорта и множество спасшихся с затонувшего перед этим “купца” — всего по меньшей мере 400 офицеров и матросов — все знали о захвате U110, но ни один из них ни словом не обмолвился о нем. Редко когда осторожность соблюдается более тщательно и секрет хранится лучше. Но есть еще один важный факт, касающийся захвата U110, который делает это достижение совершенно уникальным. Немецкая команда U505, захваченной адмиралом Гэллери, знала точно, что их корабль захвачен, тогда как захват U110 был проведен настолько профессионально, что оставшиеся в живых немцы так и не узнали, что их корабль попал в руки врага. Это значительно увеличивает ценность захвата — произведенного более чем за три года до того, как команда Гэллери подняла звездно-полосатое знамя над нацистским крестом».
Гнев британских ветеранов Второй Мировой войны, вызванный заявлениями американцев, вновь усилился в апреле 2000 года с выходом на экран «U571» с Гарви Кейтелем, Мэтью Макконахи и Джоном Бон Джови в главных ролях. Это была вымышленная история о том, как американскую субмарину отправили за «Энигмой» и книгами шифров, но британским ветеранам был ясен скрытый смысл: американцы выиграли войну, потому что захватили ключевые аппарат и книги кодов. Они правильно оценили эту историю как вводящую в заблуждение безвкусицу.
Реальность была в том, что британцы стали обладателями материалов тогда, когда это действительно имело значение. Каждая новая захваченная подборка добавлялась к их знаниям; с «Петарда», например, пришли важные документы, которые великолепно помогли подводному флоту Британии, — в то же самое время поставив немецкие подлодки под величайшую угрозу быть опознанными, — факт, который так хорошо подтверждается потерями, которые понесли две группы. Потери немецких подводных лодок возрастали со второй половины 1941 года, а более общий эффект резкого сокращения тоннажа потопленных хищниками из волчьих стай был значительным в той же мере. Это не означает, что нападения на конвои союзников были менее чем убийственными.
В 1942 году немецкие подлодки потопили более 6266 тонн корабельных мишеней. Пик пришелся на март 1943 года, когда, имея 240 лодок в море, немцы торпедировали 627 377 тонн кораблей за один месяц. Общий тоннаж включал потери в наиболее страшном, с точки зрения союзников, со времени начала войны сражении, когда 20 немецких подлодок напали на объединенный конвои из 77 кораблей и потопили 21 из них, потеряв при этом всего одну лодку. В конце того месяца тем не менее волна пошла на убыль. Британцы значительно шагнули вперед в своих противолодочных действиях. Британское береговое командование предприняло общее наступление, начав три масштабные операции с использованием оснащенных радарами самолетов, которых немцы не могли засечь.
Немецкие подлодки доложили на свои базы, что ночью их неожиданно атаковали. 1 мая Дениц отдал приказ, гласивший, что все подводные лодки, оснащенные орудиями, «должны оставаться на поверхности и вступать в бой». Это только подлило масла в огонь сражений, и в течение мая 1943 года, вообще считавшийся переломным в Битве за Атлантику, была затоплена 41 немецкая подлодка, что означало более четверти оперативных сил немцев в то время. Германия так и не оправилась после этой катастрофы. В следующем месяце счет немецких подлодок упал до 100 000 тонн затопленных союзнических судов. Кризис в Атлантике был преодолен.
Глава восьмая
В СРЕДИЗЕМНОМ МОРЕ: «...ЛУЧШЕЕ, ЧТО БЫЛО СДЕЛАНО БРИТАНСКИМИ ПОДВОДНИКАМИ»
Средиземным морем вынужденно пренебрегали. Ход Норвежской кампании, возникшая затем угроза вторжения и, наконец, страшные потери атлантических конвоев не давали возможности сосредоточить силы на британских военно-морских базах на Мальте и в Александрии до осени 1940 года. Это было продолжение «странной войны» в Средиземноморье, причем условия здесь не были такими жесткими, как в боевых действиях, которые развивались ближе к метрополии. Все вскоре должно было измениться, но, говоря коротко, мало что можно было сделать, чтобы принять вызов. Предостережения губернатора Мальты генерала сэра Уильяма Добби о том, что ее оборона ужасающе слаба и там даже нет самолетов, вскоре подтвердились.
Муссолини вступил в войну, заключив договор с Гитлером в конце мая 1940 года. Вскоре он переправил свои соединения в Северную Африку, чтобы выбить британскую армию с берегов Нила. Генерал сэр Арчибальд Уэйвелл, командующий британской 1-й армией, сосредоточил 300-тысячное войско союзников. Он был уверен, что сможет остановить продвижение итальянцев на суше. На море силы британцев были растянуты до предела, особенно это касалось подводных флотилий. Очень быстро традиционные пути, ведущие к восточным аванпостам в Средиземном море и на Среднем Востоке, закрылись для британцев. Британские военные руководители были вынуждены посылать свои корабли в долгие походы, продолжавшиеся по два-три месяца, вокруг мыса Доброй Надежды, для подвоза любого снабжения, за исключением того, что доставлялось специальным конвоем с крупным флотским эскортом, который Королевский флот мог предоставить с большим трудом. На тот момент ни Британия, ни Германия не имели крупных субмарин в зоне, которая вот-вот должна была стать наиболее важной ареной войны. При отсутствии серьезных соперников итальянский флот получил превосходство на Средиземном море — по крайней мере, на текущий период имея там 5 линейных кораблей, 25 крейсеров, 90 эсминцев и 90 подводных лодок. Их поддерживали 2000 самолетов береговой авиации, а еще итальянцы проводили эксперименты с мини-лодками, людьми-торпедами, боевыми пловцами и взрывающимися моторными лодками, способными подвергнуть британские войска еще большей опасности Когда Муссолини вступил в войну, британцам стало ясно, что у них нет реальной военной силы между Гибралтаром и итальянскими военными портами. На Мальте базировалось всего-навсего шесть субмарин и совершенно не было береговой инфраструктуры. Одной из первых операций флота Муссолини стала установка обширных минных полей вдоль всей береговой линии Италии и вокруг Мальты.
В течение первой недели после того, как Муссолини заключил пакт с Гитлером, одна за другой погибли три из шести британских субмарин, базировавшихся на Мальте: заградитель «Грэмпус», «Один» и «Орфеус». Было решено, что все они затонули со своими экипажами, подорвавшись на итальянских минах, установленных на глубине до 100 фатомов, хотя проводившееся после войны расследование показало, что все три лодки незадолго до этого прибыли с баз на Дальнем Востоке и еще не успели приспособиться к местным условиям и опасностям. Последние, как оказалось, были значительным фактором на протяжении всей войны как для британских, так и для немецких субмарин. Эти события сопровождались интенсивными авианалетами на Мальту, и в особенности на британскую военно-морскую базу.
Все это совпало с началом походов крупных итальянских конвоев на Ливию, и британские субмарины на время были перебазированы в Александрию, в Египет. Несмотря на то что эти операции держали врага в напряжении, было ясно, что необходимо укреплять обе базы. Субмарины нового класса «U», уже строившиеся на верфях Британии, предназначались в основном для патрулирования Средиземного моря, начинавшегося с Мальты. Но они все еще проходили испытания в озерах Шотландии, когда Италия вступила в войну, и использовать большую их часть стало возможным только в 1941 году.
Тем временем 1-я флотилия, базировавшаяся на Александрию, осенью была укреплена. В ее состав вошли подводная плавучая база «Медуэй», вместе с пятью лодками нового класса «Т», тремя класса «R», двумя класса «Р», одной класса «О» и минным заградителем «Кэшэлот». Итальянцев вскоре стали тревожить, когда их корабли, перевозившие людей, вооружение и подкрепление, шли к Северной Африке. Но первые успехи, хотя и воодушевляли и прибавляли уверенности, не смогли остановить этот поток, и сами британцы считали контрмеры итальянцев опасными для себя. Особенно это касалось большого количества недавно установленных глубоководных мин и новых торпедных катеров, недавно появившихся у итальянцев.