Американский подход к отбору командиров для первых атомных подлодок, представленный адмиралом Риковером, стал легендой. Адмирал рассматривал кандидатуры только тех офицеров, которые, как он был уверен, обладают высшей квалификацией. Он втягивал их в жесткое собеседование, которое часто скатывалось к словесным оскорблениям и было густо приправлено непечатной бранью. Это, говорил Риковер, отличает мужчину от мальчишки. Однако это был устаревший принцип отбора, который не отвечал требованиям времени. Без сомнения, для того, чтобы командовать атомной подводной лодкой, человек должен был обладать сильным характером и мощным интеллектом, но способность быть руководителем имеет разные формы. Они могли быть такими, о каких сам Риковер не знал, вплоть до каких-то странностей или проявлений эксцентричности; люди, обладавшие ими, по всем другим параметрам оказывались способными руководителями Авторы книги «Подводная война», кэптен Мур и коммандер Комптон-Холл, вспоминают, что Риковера однажды сравнили с баньяновым деревом, в тени которого ничего больше не может расти, и никакое новшество не могло пробиться в тени культа его личности. Авторы замечают: «Можно утверждать, что именно этот консерватизм в военно-морском флоте США, который начал ломаться только после поздней отставки адмирала, позволил советскому флоту совершить более мощный скачок, по сравнению с западными субмаринами, в нескольких вызывающих тревогу областях».
Скромный начальный уровень Британии в управление атомными подводными лодками означал возможность свободно развивать новые операционные системы и способы работы с людьми. Среди них была ядерная программа, стоящая немного в стороне от «Долфин», портсмутского «дома» британских субмарин. Дальнейшее сокращение личного состава, вместе с неатомными подводными лодками, шло одновременно с общим сокращением служащих Королевского флота, и немало самых стойких и крепких тревожились за будущее.
Между тем для запланированного появления британской атомной флотилии требовалось значительное число сооружений береговой поддержки. Инфраструктура должна была охватить множество областей, в том числе средства связи и контроля, разведку, сообщения о погоде, безопасные стоянки и уход за оборудованием, общие запасы и обучение — в общем все, что было необходимо именно атомным подлодкам. Кроме того, требовалось жилье для членов команд и их семей. Исследовательский центр Министерства обороны в Даунрей, Кэтнесс, в Шотландии, предоставил первое помещение, и здесь фирма «Роллс-Ройс» получила контракт на строительство реакторной установки, здесь же создан центр обслуживания и контроля, который включал модель корпуса субмарины в натуральную величину для обучения команд. Вполне естественно, что громадный переворот в способностях подводных лодок вызвал огромный интерес у прессы и еще больше у общества, не в последнюю очередь благодаря громкой кампании за ядерное разоружение. Один из коллег автора поднимется на борт «Дредноут» вскоре после того, как завершилась ее строительство, и оставил запись, передающую удивительные характеристики корабля, которые со временем стали нормой для британских подводных лодок:
«Люк, который вел в тайный мир “Дредноута” имел размер люка для спуска в подвал. Наверху рубки могли стоять пять человек — или плыть, правильно выражаясь. Позади — глаза, нос и несколько ушей субмарины. Два перископа — чтобы смотреть, шноркельная труба — чтобы на борт шел свежий воздух и набор воздушных устройств — чтобы слушать. Внизу убирают концы и буксир тянет “Дредноут” из трота (на языке подводников так называется доковая стоянка). Затем лодка движется уже самостоятельно; ни тряски, ни шума, только огромные буруны поднимаются за кормой, и вскоре тупой нос лодки начинает рыть глубокую борозду в водах Клайда.
Пора спускаться вниз. Центральный пост атомной подлодки похож на кабину реактивного самолета — переключатели, шкалы, лампы, кнопки и пульты. Два человека управляют лодкой, а руль похож на штурвал самолета. Работу также может выполнять автоматическая система. Самое важное в центральном посту — это главный поисковый перископ. За ним сидит командир, который поворачивает его по кругу, нажимая правой ногой на педаль. Даже когда “Дредноут” находится на поверхности, командир теперь ведет наблюдение снизу, связываясь по телефону с людьми, которые находятся на мостике, поскольку они видят то же, что и он, меняя курс, запрашивая, приказывая, прося, просто болтая, закладывая основу обстановки внимания и осмотрительности, которая будет продолжаться много долгих часов.
Командир четко отдает указания. Ответы приходят в гомоне акцентов — шотландского, кокни, южных и северных городов и деревень, — но ни единого звука не упускают у перископа. С первых минут ясно, что лодка управляется по принципу двойной уверенности. Уверенности офицеров в том, что каждый рядовой знает и сможет делать свое дело, и наоборот. Двадцать миллионов фунтов стерлингов — в хороших руках. Теперь пора в офицерскую кают-компанию — время обеда. Суп, потом на выбор — свиная отбивная или “пастушья запеканка” с мясом, рисовый пудинг и сыр. Все, кто находится на борту, едят одинаково — привилегий здесь нет. Старший помощник Ричард Хислип замечает: “Мы все поправляемся за время долгого похода; едим сытно, а двигаемся мало”. Через люк вестовой передает банки с пивом, но эти люди пьют, только чтобы утолить жажду. Надо выполнять работу, наблюдать за механизмами невероятной мощности. Командир смеется: “Можете назвать нашу лодку «Кембридж» — пятеро наших офицеров его выпускники”.
Это пространство — десять футов поперек, шестнадцать футов в ширину и потолок — шесть с половиной футов — средоточие современных технологий; оно заполнено людьми, которые разбираются в ядерной физике, компьютерах, электронике, и одновременно — офицеры военно-морского флота. “Погружаемся на 1430”, — говорит по громкой связи командир. Из-за поднявшегося ветра лодка немного качается. Не считая гула от воздушного кондиционера, необходимого, чтобы поддержать работоспособность и людей, и чудо-машин — произведений современной науки, не ощущаешь ни шума, ни вибрации от работающих двигателей. Перед погружением группа моряков проверяет каждый люк и вентиль. Потом их еще раз проверяет офицер. Исключается любая случайность. Все механизмы могут проверить еще раз. В аппаратной — атмосфера сосредоточенности, но без суеты. Командир сидит за перископом и смотрит, нет ли опасности на поверхности. На радужке его глаз — блики солнечных лучей “Большие танкеры сидят на пятьдесят футов ниже поверхности воды, — говорит он — Мы должны убедиться наверняка, что они не рядом с нами”. Отданы команды. Звучит сигнал. Слышно, как вода заполняет цистерны в громоздком шкафуте.
Исключено, что лодка неожиданно затонет или пойдет на дно — так медленно и просто все происходит. Рулевой легко нажимает на переключатели и докладывает, командир просит навигатора фиксировать, матрос считывает показания компаса. Чтобы вообразить катастрофу, надо или суметь, или захотеть это сделать — такая здесь атмосфера порядка и спокойствия. И вот “Дредноут“ погрузилась так, что волны уже не могут на нее влиять. Тупой нос позволяет ей плавать, как дельфину — переворачиваясь и крутясь, бесшумный атомный двигатель увеличивает скорость, специальные знания и наука создали удивительно удобный мир для тех, кому посчастливилось войти в него.
Старший помощник явно увлечен этой лодкой. Мы выходим из центрального поста, чтобы осмотреть ее. Первая остановка — около внушительного запертого люка с надписью: “Посторонним вход запрещен”. Старпом поворачивает его той стороной, которая показывается, когда на борту бывают особо важные гости, и теперь можно прочитать: “КПП «Чарли»: вы входите на американскую территорию"[41]. За люком располагается часть ядерной установки, купленная в Америке. Никто не может пройти сюда без разрешения сверху. Перед тем как я смог выйти в море вместе с «Дредноут», министру оборону пришлось заверить Пентагон, что это правило будет соблюдено. Это самое большее, что я могу рассказать о двигателе. Он нагревает пар, который приводит в движение винт лодки, генерирует электричество для освещения, работы компьютеров и электронных устройств, которыми забиты все свободные места, дает тепло для приготовления еды и нагревает воду для душа, а также ток для маленькой прачечной.