— Все, чего я хочу — это жениться на ней.
— И она уже ответила «да». Так что еще?
— Проблема в твоем брате. Он звонит по три раза на дню, пытаясь отговорить ее от этого. Совершенно ясно, что он презирает меня.
— Фрэнки не нравятся любые перемены.
— Он очень расстраивает ее, и сейчас она подумывает, чтобы отменить свадьбу, лишь бы он оставался доволен. — Его глубокий вздох ближе к концу почти сорвался до хныканья, и она отвернулась, разглядывая зал через проход кабинки. Малыш в высоком креслице взглянул на Корсака и зарыдал. Мать выстрелила в Винса злобным взглядом и взяла ребенка на руки. Бедный Корсак, достаточно невзрачный, чтобы напугать маленького ребенка, который не мог увидеть разницы между его грубой внешней оболочкой и добрым сердцем внутри. Но ее мама видела. И она заслуживает хорошего мужчину вроде него.
— Все нормально, — сказала она, — я поговорю с Фрэнки.
Если это не сработает, она хорошенько настучит брату по голове.
Он воспрял.
— Ты сделаешь это для меня? Правда?
— А почему бы и нет?
— Не знаю. Мне в голову приходила мысль, что ты не в восторге от того, что я и твоя мама вместе. Занимаемся сексом.
— Я просто не хочу слышать грязные подробности, договорились? — Она потянулась через стол и ласково похлопала его по руке. — Ты крутой, Корсак. И делаешь ее счастливой. Это все, что меня волнует. — Она поднялась. — Мне пора домой. Теперь ты в порядке?
— Я люблю ее. Ты это знаешь.
— Знаю, знаю.
— Тебя я тоже люблю. — Он насупился и добавил. — Но не твоего брата.
— Я полностью это понимаю.
Она оставила его наедине с тарелкой морепродуктов и прошла через переполненный зал. Когда она уже почти дошла до двери, кто-то позвал:
— Риццоли!
Это был отставной детектив Бакхольц, который расследовал исчезновение Шарлотты девятнадцать лет назад. Он сидел на своем обычном месте за стойкой со стаканом скотча.
— Я должен поговорить с вами, — произнес он.
— Мне уже пора домой.
— Тогда я провожу вас.
— Мы можем поговорить завтра, Хэнк?
— Нет. Я должен кое-что рассказать, и это действительно важно. — Он осушил свой стакан и хлопнул им по прилавку. — Давайте выйдем отсюда. Здесь чертовски шумно.
Они вышли из «У Дойла» и остановились на парковке. Был прохладный весенний вечер, воздух пах влажной землей. Джейн застегнула молнию на куртке и бросила взгляд на свой припаркованный автомобиль, размышляя, надолго ли затянется разговор и останется ли у нее время, чтобы купить молоко по дороге домой.
— Вы изучили все обстоятельства вашего дела против Патрика Диона и Марка Мэллори? Вы сделали неверные выводы, — заявил он.
— Что вы имеете в виду?
— Это освещается во всех новостях. Два богатых парня в течение двадцати пяти лет вместе охотились на девочек. Вся страна говорит об этом, удивляясь, почему мы не заметили этого раньше. Почему не остановили их.
— Они все делали с умом, Хэнк. Они не оставляли следов и не допускали оплошностей. Им удавалось контролировать ситуацию.
— У Патрика Диона есть алиби на некоторые из этих исчезновений.
— Потому что они похищали девочек по очереди. Мэллори забирал одних, Дион других. Мы уже нашли шесть тел в имении Диона, и я уверена, что обнаружим и остальных.
— Но не Шарлотту. Гарантирую, что ее вы там не найдете.
— Откуда вы знаете?
— Когда я расследовал это дело, то не работал вполсилы, ясно? Может быть, это и произошло девятнадцать лет назад, но я помню подробности. Прошлым вечером я достал свои старые записи, просто чтобы удостовериться в своей правоте. Я знаю, что Патрик Дион был в Лондоне в день, когда пропала Шарлотта. В тот же вечер он вылетел домой сразу, как получил это известие.
— Хорошо, вы правы насчет этой детали. Это легко проверить.
— Я также прав и насчет Марка Мэллори. Он не мог похитить Шарлотту, потому что у него тоже есть алиби. Он навещал свою мать. Годом раньше она перенесла инсульт и находилась в реабилитационной клинике.
Она взглянула на него в угасающем дневном свете. Бакхольц отстаивал свои записи, поэтому не мог оставаться объективным. Судя по его потерянному лицу и потертой рубашке, отставка не пошла ему на пользу. Он практически жил в «У Дойла», словно только там, в окружении копов, мог чувствовать себя живым. Снова нужным.
Уступи старику. Она сочувственно кивнула ему.
— Я пересмотрю обстоятельства дела и сообщу вам.
— Вы думаете, что можете вот так просто отмахнуться от меня? Я был хорошим копом, Риццоли. Я проверял этого мальчика. Когда речь идет о похищении, всегда первым делом проверяют семью, поэтому я пристально изучил ее сводного брата. Каждый шаг, который он сделал в тот день. И я утверждаю, что Марк Мэллори не мог похитить Шарлотту.