В Чехословакии ученые пытаются использовать протозоа для борьбы с паутинной гусеницей и другими вредителями; в Соединенных Штатах найден паразит из протозоа, который снижает способность кукурузного точильщика откладывать яйца.
Может показаться, что применение «микробных инсектицидов» — это настоящая бактериологическая война, угрожающая и другим формам жизни. Но это не так. В противоположность химикатам патогены насекомых опасны только определенным организмам. Д-р Эдгард Штейнгаус — выдающийся специалист по патологии насекомых — категорически заявлял, что «нет ни одного достоверного примера, когда бы настоящий патоген насекомого вызвал инфекционное заболевание у позвоночного животного». Эти патогены столь специфичны, что заражают лишь небольшую группу насекомых, иногда только отдельный вид. По своим биологическим свойствам они не относятся к таким организмам, которые вызывают болезни у высших животных или растений. В природе эпидемии среди насекомых всегда ограничены только насекомыми и не передаются на растения, на которых они проживают, или на животных, поедающих эти растения.
Насекомые имеют много природных врагов — и не только в лице различных микробов, но и среди других насекомых. Честь первооткрывателя в этом деле отдается Эразму Дарвину, который в 1800 году впервые высказал предположение, что бороться с насекомым можно путем содействия его врагам. Видимо, потому, что этот метод биологической борьбы первым нашел себе широкое практическое применение, многие ошибочно считают, что натравливание одного насекомого на другого — единственная альтернатива химикатам.
В Соединенных Штатах настоящая биологическая борьба против насекомых началась в 1888 году, когда Альберт Коебеле, первый из растущей армии энтомологов, поехал в Австралию на поиски естественных врагов червеца, который поставил под угрозу цитрусоводство в Калифорнии. Его миссия, как мы убедились (гл. 15), увенчалась замечательным успехом, и в следующем столетии весь земной шар был прочесан в поисках природных врагов насекомых, которые помогли бы нам бороться против тех, которые незванно оказались в нашей стране. За это время завезено в США около 100 видов хищников и паразитов. Кроме жучков ведалия, были и другие весьма удачные приобретения. Оса, завезенная из Японии, полностью истребила насекомых, вредящих яблоневым садам в восточных штатах. Благодаря нескольким природным врагам пятнистой люцерновой тли, случайно попавшей со Среднего Востока, была спасена люцерна во всей Калифорнии. Паразиты и хищники непарного шелкопряда одолели последнего; оса тифия истребила японского жучка. Биологический контроль над молью и червецом, как показывают расчеты, сберегают Калифорнии несколько миллионов долларов в год; по подсчетам ведущего энтомолога этого штата д-ра Пола Дебача, израсходовав на исследования в области биологической защиты 4 млн. долларов, Калифорния получила в обмен 100 млн. долларов.
Приблизительно в 40 странах можно найти примеры успешной биологической борьбы с вредителями путем ввоза их природных врагов. Преимущества такой борьбы перед применением химических средств очевидны: она относительно недорога, результаты ее постоянны, и на местности не остается никаких ядовитых осадков. И все же работа по биологическому контролю не получает достаточной поддержки. Калифорния, по существу, единственный штат, имеющий официальную программу мероприятий по биологическому контролю; многие штаты не имеют ни одного энтомолога, который бы полностью посвятил свое время этой проблеме. Вероятно, из-за недостаточной поддержки борьба с насекомыми при помощи их врагов не всегда ведется с необходимой научной тщательностью — детальное изучение ее воздействия на вредителей насекомых проводится редко; преднамеренное распространение хищников не всегда осуществляется с той точностью, от которой зависит успех мероприятия.
Хищник и его жертва существуют не сами по себе, а составляют часть огромного комплекса жизни, что необходимо принимать во внимание. По всей вероятности, наибольшие возможности для применения обычных методов биологического контроля имеются в лесах. Современные сельскохозяйственные угодья чрезвычайно искусственны, не похожи на то, что создает сама природа. Но леса — другой мир, гораздо более близкий к природному. В лесах при минимальной помощи и максимальном невмешательстве человека природа может действовать по-своему, устанавливая всю ту удивительную и сложную систему контроля и равновесия, которая предохраняет лес от чрезмерного вреда со стороны насекомых.