Многие необходимые знания уже имеются, но мы не используем их. Мы обучаем экологов в наших университетах и даже берем их на работу в правительственные учреждения, однако редко следуем их советам. Мы прибегаем к помощи смертоносного химического дождя, как будто нет других способов борьбы, тогда как в действительности их много, и наша изобретательность, если будет возможность, докажет, что их может быть еще больше.
Может быть, мы впали в гипнотическое состояние, которое заставляет нас принимать за неизбежное то, что плохо и вредно? Может быть, мы утратили волю и способность стремиться к хорошему? Как утверждает эколог Поль Шепард, сторонники подобных взглядов «идеализируют такое существование, когда лишь голова торчит на поверхности воды». Почему мы должны терпеть диету из слабодействующих ядов, жизнь в скучном окружении, среди существ, которые почти враги нам, среди шума моторов, которые чуть ли не сводят нас с ума? Кому хочется жить в почти пагубном для человека мире?»
И тем не менее нам навязывают такие условия жизни. Крестовый поход за создание химически стерилизованного, свободного от насекомых мира породил фанатический пыл у многих специалистов и большинства так называемых агентов по борьбе с насекомыми. Факты свидетельствуют, что люди, занимающиеся применением инсектицидов, наделены огромной властью и неумолимо ею пользуются. «Чтобы добиться выполнения своих приказов, бюрократы-энтомологи… действуют, как обвинитель, судья и присяжный заседатель, как податной чиновник, сборщик налогов и шериф, вместе взятые», — говорит Нили Тернер энтомолог из Коннектикута. Самые вопиющие злоупотребления остаются непроверенными ни федеральными органами, ни организациями штатов.
Я не хочу сказать, что химические инсектициды никогда не следует употреблять. Но я утверждаю, что ядовитые и биологически сильнодействующие химические вещества мы неосторожно предоставили людям, которые почти или совершенно не понимают, какой вред они могут принести. Мы заставили множество людей без их согласия, а зачастую и без их ведома, соприкасаться с этими ядовитыми веществами. Если в Декларации прав человека нет статьи, гарантирующей человеку безопасность от смертоносных ядов, распространяемых частными лицами или представителями государственных организаций, то это, конечно, только потому, что наши предки, несмотря на всю их мудрость и прозорливость, не могли и представить себе возникновение такой проблемы.
Я утверждаю далее, что мы допустили применение этих химических веществ без достаточного, а может быть, и вообще без серьезного предварительного изучения их воздействия на почву, воду, животный и растительный мир и на самого человека. Будущие поколения вряд ли простят нам отсутствие предусмотрительности в вопросе о сохранении целостности природного мира, составляющего основу всего живого.
Нам еще недостаточно известно, чем все это чревато. Нынешний век — это век специалистов, каждый из которых занят своей собственной проблемой и не задумывается или не хочет думать о всем комплексе, частью которого она является. Это век, в котором доминирует промышленность и в котором редко оспаривается право любой ценой заполучить лишний доллар. Когда общественность, столкнувшись с совершенно очевидными пагубными последствиями применения инсектицидов, начинает протестовать, ее кормят маленькими успокоительными пилюльками полуправды. Нам надо немедленно покончить с этими фальшивыми заверениями, с подсахариванием неудобоваримых фактов. Народу предлагают пойти на риск, необходимый по мнению тех, кто занимается борьбой с насекомыми. Народ и должен решать, хочет ли он и дальше идти по этому пути; а решать народ может только в том случае, если ему известны все факты. Как сказал Жан Ростан, «обязанность сохранить жизнь дает нам право знать».
3. Эликсиры смерти
Впервые в истории нашей планеты каждый человек соприкасается сейчас с опасными химическими веществами на протяжении всей своей жизни. Менее чем за два десятилетия их применения синтетические средства борьбы с вредителями настолько заполнили весь живой и неживой мир, что фактически их можно встретить повсюду. Они — в большинстве крупных речных систем и даже в незримо текущих подземных потоках по всему земному шару. Остатки этих химических веществ задерживаются в почве, куда они внесены лет десять назад. Они проникают и отлагаются в организме почти всех рыб, птиц, пресмыкающихся, домашних и диких животных; ученые, проводящие опыты над животными, убедились в почти полной невозможности отыскать существо, свободное от такого заражения. Их находят в рыбах, обитающих в далеких горных озерах, в земляных червях, в птичьих яйцах и в организме самого человека. Эти вещества накапливаются в организмах огромного большинства людей независимо от возраста. Они встречаются в материнском молоке и, вероятно, даже в тканях еще не родившегося ребенка.