Лицо мужчины было скрыто за громадными солнцезащитными очками, а в руках он держал трость, словно человек со слабым зрением. Он продолжал стучать ею по земле туда-сюда в поисках верной дороги.
Но в ушах окружающих людей сплошь и рядом виднелись наушники, большинство прохожих равнодушно возились со своими мобильными телефонами, не обращая решительно никакого внимания на спотыкающиеся шаги какого-то старика.
Очки с темными линзами стали для этого человека идеальным прикрытием, сквозь них не мог проникнуть солнечный свет, а вот его жадный взгляд, напротив, свободно блуждал по округе.
Взор мужчины совершил долгое путешествие, пронзив время и пространство, и остановился в том месте, где только что стояла маленькая девочка.
Девичье платье в мелкий цветочек, казалось, испускало яркое пульсирующее сияние, а хрустальная шпилька в волосах идеально подчеркивала светлое личико хозяйки. В глазах мужчины малышка стала единственным светлым пятном в целом мире. Тщедушный детский силуэт отразился в его зрачках, и, вспыхнув пламенем, оставил на сетчатке незыблемый образ.
Однако запретный плод охранял чудовищный змей Василиск. Он вспомнил взгляд того человека, что сопровождал маленькую девочку и, невольно вздрогнув, вновь скрылся в тени. Страх и желание слились в его душе воедино, подарив тот самый волнительный трепет. Жадно облизнув пересохшие губы, он грузно откинулся назад, прислонившись к стволу дерева. Под действием тяжелого дыхания его грудь резко вздымалась и опускалась. Эти ощущения привели мужчину в настоящий экстаз, словно тонущего или смертельно отравленного человека.
Пока парочка совершала свою небольшую вылазку в город, дабы насладиться вкусными пирожными, лифт успели отремонтировать. Фэй Ду вошел в кабинку вместе с Чэнь-Чэнь и нажал на кнопку двенадцатого этажа.
Девочка осторожно спросила:
— Гэгэ, что только что произошло?
Фэй Ду промолчал, но затем решил все же успокоить девочку:
— Только что я видел очень подозрительного типа. Впредь запомни, оставаясь наедине с взрослыми, не забывай об осторожности.
— Я знаю. Как только начнется учебный год, я перейду в выпускной класс, я ведь уже давно не первоклашка. — Подражая тону взрослого человека, Чэнь-Чэнь перечислила по пальцам: — Держись подальше от посторонних; не ешь ничего, что дают незнакомцы; если кто-то чужой просит о помощи, то вежливо предложи ему обратиться в полицию...
— Опасаться стоит не только незнакомцев. — Фэй Ду щелкнул пальцами девочку по лбу. — Никогда не садись в одиночку в машину ко взрослым, тебе не следует оставаться наедине со старшими там, где нет других людей, как например, сейчас. Находиться рядом со мной очень небезопасно, что если я окажусь плохим парнем?
Чэнь-Чэнь прикрыла лоб рукой и во все глаза уставилась на человека, который только что провозгласил себя плохим парнем:
— А?
— Включая твоих школьных учителей, а также стареньких бабушек и дедушек, даже если кажется, что они с трудом передвигаются. Ты запомнила?
Чэнь-Чэнь невольно вздрогнула. В это время лифт поднялся на двенадцатый этаж. Когда железная дверь перед ними отворилась, девочка тихо спросила:
— Почему? Братец, мне немножко страшно.
— Испытывать страх — это хорошо, ведь все красивые вещи подобны хрупкому фарфору, — Фэй Ду заблокировал двери лифта рукой, жестом предлагая девочке выйти из кабины первой. — Чаще всего главной опасностью для них является не бегающая по комнате кошка.
— Тогда что?
Фэй Ду пристально посмотрел девочке в глаза и тихо произнес:
— А то, что фарфор не осознает собственной хрупкости.
Ло Вэньчжоу стоял напротив счетчика с сигаретой во рту, прислонившись к стене и ожидая их возвращения.
— Вам двоим нужно полгода, чтобы купить предохранитель? — Ло Вэньчжоу достал фонарик и отвертку, а затем отложил их в сторону. — Если бы вы в ближайшее время не вернулись, то замороженная рыба в холодильнике вероятнее всего вырвалась бы на свободу.
Словно пытаясь вернуть себе привычное ощущение безопасности, Чэнь-Чэнь, засеменив ножками, быстро ворвалась в квартиру.
Фэй Ду взял отвертку из рук Ло Вэньчжоу. Он привычным движением поднял крышку коробки счетчика и снял перегоревший предохранитель, а затем несколько раз обернул оба конца предохранительного провода и осторожно зажал. Ему не понадобились плоскогубцы, он отрезал небольшой кусочек от провода с помощью конической головки шлицевой отвертки. Юноша пару раз потянул предохранитель из стороны в сторону, чтобы убедиться, что тот надежно установлен, и нажал на переключатель.
Из комнаты позади него послышался звуковой сигнал. Холодильник и кондиционер воскресли одновременно. Весь процесс ремонта занял не больше минуты, Ло Вэньчжоу рядом с ним не успел даже зажечь сигарету во рту.
Глядя на уверенные движения юноши, Ло Вэньчжоу накрыло неожиданное осознание того, что Фэй Ду окончательно покинул категорию подростков, являясь теперь абсолютно взрослым мужчиной.
Мнение об этом молодом человеке у капитана Ло всегда было несколько противоречивым. Во времена разногласий Ло Вэньчжоу считал Фэй Ду опасным бедствием: непослушным придурком, способным взорваться в любой момент. К тому же парень напрашивался на неприятности, стоило только ему открыть рот.
Но в те редкие моменты спокойствия, он необъяснимым образом вновь напоминал того хилого мальчишку, свернувшегося калачиком у ворот огромного особняка. Иногда Ло Вэньчжоу беспокоился о нем, иногда просто не мог не опекать, но то была лишь забота, свойственная старшему брату, она не отвлекала его мыслей.
Возможно, всему виной стала недавняя вызывающая выходка Фэй Ду на лестничной площадке, но двойственная точка зрения Ло Вэньчжоу об этом молодом человеке неожиданно претерпела изменения, сливаясь воедино. Ошибки и заблуждения уравновесили друг друга, в конце концов, внося немного объективной ясности. Фэй Ду не был ни опасным социопатом, ни жалким мальчишкой. Прежде всего, он был мужчиной, к тому же очень привлекательным, умным и тактичным молодым человеком, нагло скрывающимся за маской фальшивой добродетели. Весь его облик, казалось, кричал: «добро пожаловать в мою постель».
Ло Вэньчжоу думал, что если бы это был не Фэй Ду, а всего лишь незнакомец, встреченный им на улице или в баре, то, возможно, парень мог бы надолго занять его мысли.
Но... почему условие: «если бы это был не Фэй Ду» должно было играть хоть какую-то роль?
Погрузившись в глубокие размышления о жизни, Ло Вэньчжоу пребывал в некоторой рассеянности даже во время еды. На обеденном столе Тао Жаня не хватало места, и, поскольку многие блюда просто некуда было поставить, их приходилось то и дело передавать по кругу, разделяя на всех. Ло Вэньчжоу случайно положил большой кусок «сахарной свиной рульки» в маленькую тарелку рядом с рукой Фэй Ду. Лишь выложив мясо, мужчина неожиданно вспомнил о том факте, что молодой господин не ест ничего «ниже колена животного».
Ло Вэньчжоу замер. Однако, не успев вымолвить и слова, он увидел, как Фэй Ду легонько потыкал блюдо кончиками палочек для еды, нахмурился и на некоторое время уставился на свиную ногу, после чего с отвращением на лице положил кусок мяса в свою тарелку. В тот момент юноша напоминал кота-патриота Ло Иго, нюхавшего импортный кошачий корм.
Ло Вэньчжоу:
— ...
Ну, конечно же, вся эта чушь про «мясо ниже колена» и так называемый «фарингит» была не более чем забавой этого мелкого ублюдка.
Помимо сотрудников муниципального Бюро, среди всех гостей Фэй Ду и Чан Нин принадлежали к категории самых общительных и разговорчивых людей. Они сразу же влились в компанию, совсем не выглядя посторонними. Мгновенно уловив атмосферу, Лан Цяо принесла две бутылки красного вина. Всем совершеннолетним присутствующим досталось от нее по наполненному бокалу, и они с энтузиазмом поздравили заместителя капитана Тао со вступлением в ряды ипотечных рабов.