— На самом деле я полагаю, что на этот раз лучше пойти мистеру Хартли. Мы всегда стараемся оберегать беременных женщин от воздействия вредного излучения, да и Эйдену пошло бы на пользу провести немного времени с отцом, — сдержанно и слегка виновато улыбнулся доктор Шаффер.
— Эм, ты не против? — спросил Роб.
— Конечно, — ответила я, но это его близкородственное «Эм» стало для меня некоторым сюрпризом. Я наклонилась, чтобы шепнуть Эйдену: — Я буду ждать здесь, а папа пойдёт с тобой. Не волнуйся, всё будет в порядке.
Сложно было перестать разговаривать с ним так, будто ему всё ещё шесть. А ведь он уже юноша шестнадцати лет от роду, может на законных основаниях вступать в интимные отношения, равно как и жениться и стать отцом. От этой мысли я снова почувствовала приступ дурноты.
— Ему не нравится, когда его трогают, Роб. Но ты всё равно будь с ним рядом, ладно? Я хочу, чтоб ты был рядом, и он знал, что мы его любим.
Роб кивнул и вслед за доктором и сыном вошёл в двустворчатые двери, а мне захотелось упасть на пол прямо тут.
— Да ладно тебе, — сказал Джейк. — Давай пока присядем, чаю выпьем.
Мне хотелось накричать на Джейка за то, что он сказал Робу, но вместо этого я позволила ему положить руку мне на поясницу и увести в сторону. То ли сил ругаться совсем не осталось, то ли мне просто нужен был человек, который покажет мне, куда идти и что делать. Самой справиться с такой умственной задачей у меня бы сейчас не вышло, ибо всё, о чём я способна была думать на тот момент, это о безвольном выражении лица Эйдена.
9
Легче всего было бы представить дело так, что всё моё внимание было сосредоточено на факте возвращении Эйдена в мою жизнь и на том, через что ему довелось пройти за время отсутствия, и в силу этого я едва заметила, как в моей жизни снова появился и Роб, однако это было бы неправдой. Присутствие Роба влияло на меня больше, чем я на тот момент готова был признать, — начать хотя бы с того, что от одного только его вида я испытала некоторое успокоение. Одно время сходство Роба с Эйденом приносило мне только боль, и это стало одной из главных причин его ухода. А теперь я смотрела на него и видела именно такого мужчину, которого я надеялась увидеть в будущем в Эйдене: уверенного в себе, привлекательного и в целом доброжелательного.
Да, у Роба был период бунтарства, и нет, он был не из тех парней, которых ведут домой для знакомства с родителями, но в нём определённо было что-то от творческой личности — хотя всё остальное пространство в нём занимал великий викинг. Он заводился с пол-оборота и, наверное, чувствовал бы себя в том старобытном обществе кровавых сражений и неприкрытой похоти как рыба в воде, но в глубине его души крылись довольно деликатная натура и крепкие понятия о верности. В его присутствии я чувствовала, что нахожусь под надёжной защитой. По крайней мере, так было до тех пор, пока не исчез Эйден.
Мы видели Эйдена друг в друге, и это сводило нас обоих с ума. Поняв, что Эйден утонул во время наводнения, я почувствовала себя так, будто с ним ушла в небытие половина меня, и мне кажется, что Роб ощущал то же самое. Нам бы в этот момент объединиться, сложить вместе наши несчастные половинки и превратить их в одно целое, но… по какой-то причине не вышло. Мы стали друг для друга лишь напоминанием о нашей потере, и в конце концов нам пришлось расстаться. Пары, потерявшие ребёнка, часто разлучаются, и мы стали одной из них.
И вот наш ребёнок снова с нами. Что это означает для нас?
Вот какие мысли роились у меня в голове, пока я со своим мужем Джейком ждала окончания предписанных Эйдену процедур. Джейк вручил мне чашку слабозаваренного чая, и я заставила себя прекратить думать о Робе и сосредоточиться на человеке, находившемся рядом со мной, чью дочь я носила под сердцем, и который вернул меня к жизни в тот момент, когда я была сломлена, а не сбежал. Вот о ком мне следует думать. Вот из-за кого у меня должно ёкать сердце…
— Скорее бы уже всё это закончилось, и мы могли отвезти Эйдена домой, — сказала я, пробуя чай. Он обжёг мне язык, я дёрнулась и стала осторожно дуть над жидкость.
Джейк взял меня за руку и отвёл в больничную столовую. Я испытывала чувство вины за то, что отпустила Эйдена так далеко от себя, но вместе с тем радовалась тому, что смогла улизнуть из этих сурового вида коридоров. Мы сидели за шатким столиком и смотрели, как посетители покупают для своих пожилых родственников кофе в стаканчиках. Уже отчаявшаяся мать из последних сил пыталась урезонить своё чадо, раскрасневшееся и вопящее что есть мочи от недовольства.
— А это вообще правильно? — Джейк скрестил ноги и разгладил ткань брюк. — В смысле вот прямо сейчас? Мы же не знаем, какого рода психологическую травму получил Эйден. Сможем ли мы справиться с ней?