«Что-то тут нечисто».
– Хорошо, давай попозже. Проводишь до своего дома? Повидаюсь с остальными.
Яша крепче прижал к себе подарок.
– Ладно. – Мальчик протянул ему мяч.
Глеб взял его и, недоуменно улыбнувшись, взвесил на ладони.
– Чего ты? Он твой.
– Мой?
– Да.
На солнце глаза мальчика стали еще ярче. Красивый. Даже слишком.
– Не хочешь сфоткаться? У меня тут камера с таймером для снимков. Общую фотографию сейчас с тобой забабахаем. Давай, иди сюда. Обними дядю…
* * *
Чересчур аккуратно.
Глебу невыносимо хотелось почесаться. Запустить пальцы в волосы и разлохматить их еще больше. Ради контраста. Наглядно продемонстрировать, насколько его внешний вид отличается от опрятности женщины, что сидела напротив него на снежно-белом кожаном диване, положа ногу на ногу. Легкий костюм, состоящий из жилета и брюк оттенка персика, отлично подчеркивал стройность фигуры. Плотные темные кудри облепляли плечи, а тонкие запястья украшали цепочки браслетов. Амалия никогда не выглядела на свой реальный возраст, что, впрочем, не мешало времени постепенно брать верх. С их последней встречи морщин у матери прибавилось, как и седых волос. От них она избавляться не трудилась. Это был ее собственный вызов уходящим годам.
– И что же привело тебя сюда? – Голос Амалии, как и раньше, резал до крови. Слово – нейтральное или бьющее прямо по цели – словно острие ножа скользило по коже, оставляя едва заметную линию, которая спустя мгновение наливалась алой жидкостью и низвергалась пульсирующим потоком.
Судя по холодному взгляду и поджатым губам, Глеб, устроившийся в кресле, – таком же белом, как и диван, – воспринимался ею не лучше той же пахучей следовой информации, оставляемой собакой на девственно чистой поверхности сугроба.
– Соскучился. – Юноша скопировал ее позу, закинув ногу на ногу. – У меня там кроссовки в прихожей слегка пованивают – пардон. Вспотел, пока в горку взбирался, да в коровью лепешку раз пять вляпался. И если интересно, это всякий раз были разные лепешки.
Губы Амалии дернулись. Кожа под ними натянулась так сильно, что Глебу померещились зубы, проступившие сквозь бледный кожный покров.
– А ты все тот же, – процедила она, нервно оглаживая пальцами края аккуратно заточенных ногтей.
– Раздолбай? – любезным тоном подсказал Глеб, бодро вертя головой. – Роскошно тут все устроила.
Амалия ограничилась сдержанным кивком. Ничего удивительного. С младшим сыном она никогда особо не церемонилась, так что отсутствие элементарного приветствия или техничного вежливого отклика на дежурный комплимент в ее исполнении – мелочь.
– Чем обязана?
Ни капли тепла в интонациях.
«Но в дом-то пустила. – Глеб вспомнил кислую мину матери в первое мгновение их встречи и едва не расхохотался. – Вот это и называется «неприятный сюрприз».
– Сказал же, соскучился.
– Не думаю, что ты страдаешь подобной глупостью. Дури в твоей голове много, но это слишком бессмысленно – даже для тебя.
– Отличный комплимент. Особенно после стольких лет разлуки. И, кстати, я не сказал, что соскучился именно по тебе.
– Ян сейчас слишком занят. Он вряд ли сможет уделить тебе время. Ты должен был предупредить о своем приезде заранее. По телефону.
– Или отправить почтового голубя? – от души веселясь, предложил Глеб свой вариант. – С учетом того, что адрес вашей новой резиденции сообщить мне никто не удосужился. А номерами телефонов мы договорились не обмениваться. Молча договорились. Припоминаешь?
– В любом случае визит без приглашения показывает тебя не с лучшей стороны.
– Никогда не стремился быть лучшим. – Глеб откинул со лба разлохматившуюся челку, чем вызвал новую бурю эмоций на лице Амалии – красочная смесь из брезгливости и презрительности. – И еще одно уточнение вдогонку: соскучился я вовсе не по Яну.
– Тогда… – Женщина тягостно вздохнула. – Не говори глупостей. Ты не мог соскучиться по племяннику. Ты никогда раньше его не видел.
– И кто же в этом виноват? Дайте-ка поразмыслить? – Глеб сдул с лица мешающие прядки и с важным видом побарабанил пальцами по подбородку. – Наверное, кто-то из тех, кто подзабыл сообщить мне о том, что у меня есть племянник.