Александра пришла в себя, когда вокруг стемнело. Похолодало, сырость заползала в ворот, холодила шею. Она стояла в лесном овраге, болела нога, которую подвернула, когда бежала. Лента с волос пропала, и те растрепались, противно щекотали лоб и щеки. Александра подняла лицо к небу. Месяц высоко стоял над лесом. Где она сейчас? Откуда пришла? В какую сторону бежала?
Она выбралась из оврага и остановилась.
Справа хрустнула ветка. Сквозь частый подлесок, наперерез тропе двигалось что-то крупное. Бояться сил не осталось. Александра просто ждала.
— Эй! Человек? — крикнули из-за деревьев.
Четверо мужчин, укутанных в темно-зеленые плащи, несли над головами факелы. Их лица закрывали платки, лишь блестели молодые глаза, но лбы были открыты. У двоих на месте старой мажьей печати светлели уродливые шрамы. Лешаки?
— Ты с обозами шла? — спросил ее стоящий впереди.
Александра кивнула. Один из мужчин протянул ей потерянную ленту. Она взяла ее дрожащей рукой.
— Что с чумаками? — спросила она, стараясь не выдать страха.
Мужчины переглянулись.
— Идем. То не наши больше заботы.
— Кто-то выжил?
Человек с факелом покачал головой.
Ее долго вели через лес. Трещали под ногами сухие ветки, липла на ноги грязь. Они спускались в низины, где пахло сыростью и сухими листьями, петляли едва различимыми тропами и, наконец, спустились в овраг. Под вылезшими из земли корнями темнела дверь. Землянка.
Внутри было просторно и светло от масляных ламп. Посреди комнаты стоял стол, окруженный скамьями. Видно, недавно поужинали, девушки убирали посуду со столов. Сопровождающие сняли платки с лиц, и она наконец рассмотрела загадочных лесных лешаков.
Под масками оказались дети.
Им всем было не больше пятнадцати. Мальчики. Тела уже вытянулись, обретали мужские очертания, но лица оставались по-детски округлыми, а черты — мягкими. Только у двоих пробились первые усы. Они гордились ими, не сбривали, не подозревая, что подчеркивают ими собственную юность.
Сначала Александра подумала, что это жестокая уловка. Дети — отчаянные, бесшабашные. Даже если их поймают, то пожалеют, и внимания меньше привлекают. Вот и набрали их в дозор. Она оглядывалась, искала взрослых. Не находила. Три девушки четырнадцати лет убирали посуду со столов, мыли ее у двери в деревянном корыте. Рядом суетились малыши. Девочки играли куклами, сшитыми из старой рубахи. Мальчики вырезали дудочки из камышовых стеблей.
В землянку вошли еще люди. Юноши в кожаных доспехах, широких в плечах. Старшему — лет шестнадцать.
Александра молчала. Она не хотела обидеть мальчиков, не хотела напугать девочек, не хотела расстроить малышей. Она ждала и ждала, всматривалась в лицах, убеждала себя, что ошиблась. Но ошибки тут не было. Легендарные лешаки, отважные беглецы, сумевшие спрятаться от прозорливых магов, единственные свободные люди на континенте, последняя надежда Края на восстание — оказались просто детьми.
Шестнадцатилетний сел на скамью во главе стола, поманил Александру.
— Назовись! — приказал он.
Голос у мальчика уже сломался, был взрослым, но лицо оставалось юным.
— Александра. Монахиня из монастыря Милости и Пасии Грины.
— Чем докажешь?
Александра закатила рукава. Левый, затем правый, показывая края священной татуировки.
— Микас, глянь. Настоящие?
Мальчик слева от нее, тот, что нес факел, намеренно грубо взял за запястье, но руки у него дрожали от смущения. Он долго рассматривал татуировки, то ли повышая значимость своего мнения, то ли наслаждаясь прикосновением к красивой девушке. Наконец отпустил руку, повернулся к командиру и утвердительно кивнул:
— Настоящие.
— Почему ты одета, как деревенская? Что делала в обозе?
— Тайное поручение. Иду с посланием на юг. Мне нельзя привлекать внимание магов.
Она и сама понимала, насколько неправдоподобно ее объяснение, сколько вопросов вызывает, но лучше ничего не придумала. Ей повезло, расспрашивать не стали.
— Ладно. Отдохни. Завтра ребята выведут на дорогу. Позовите кто-нибудь Сарму!
Сарма — невысокий юноша с пшенично-желтыми волосами, голубыми глазами и россыпью веснушек от лба до подбородка. Под зеленым плащом он носил лазурно-синюю рубаху, отчего походил на зимородка.
— Я тебя знаю? — спросил он весело, заглядывая Александре в глаза.
— Не думаю.
Он покачался на пятках, взъерошил волосы.
— Пойдем, тетушка. Покажу, где можно переночевать.
Путешествие на север выдалось тяжелым.