— Тебе же трудно удерживать энергию и стабилизировать контурные поля в векторных деформациях многомерности, — что-то вкрадчивое проскальзывает в этом пояснении. — Зачем тогда ты сюда переместилась? — мой визави чуть заметно искажается, оказываясь ещё ближе.
— Я не планировала попасть именно в это место, — сосредотачиваюсь, припоминая, всё, что узнала от мамы. Вернее, то, что она смогла вспомнить о местных обитателях. — Ты энерект, да?
— Желаешь в этом убедиться? — насмешка и предвкушение. Одновременно. И от этого чёткое понимание того, что позволять ему приближаться ко мне нельзя категорически.
— Нет, — ставлю призрачного собеседника перед фактом, невольным усилием «отлетая» в сторону. Неудачно. Попадаю в сплетение ослепляющих вспышек, будто оказавшихся внутри меня. Это не больно, просто страшно.
— С ума сошла, нырять в квантовый всплеск! — сильный рывок, безумный круговорот непонятных элементов пространства и окутывающее голубоватое сияние, защищающее от опасного воздействия. — Тебя же развеет на кварки! — чувствую возмущение моей беспечностью.
— Спасибо, — соображаю, что спасителя нужно хотя бы поблагодарить.
— И всё? — свечение становится более плотным, словно концентрируется. — Только благодарность? Слияние не подразумевается? — Возникшее притяжение усиливается, блокируя мои попытки вырваться на свободу.
— Пусти! — пугаюсь подобного самоуправства.
— Не-а, — весьма равнодушный к моей панике, самодовольный ответ. — Поздно. Останешься со мной.
Притяжение усиливается всё стремительнее, и я пытаюсь вернуть себе независимость, осознавая, что влипла во что-то неприятное. И это ещё слабо сказано.
— Я не могу! — бьюсь в панике, и…
Обжигающая световая вспышка разрывает наше взаимодействие. Испепеляет мир вокруг и бесцеремонно швыряет меня в давящую темноту. Осязаемую, тяжёлую, вязкую, слишком плотную, чтобы нормально её воспринимать…
— Лидея! — кто-то громко меня зовёт, встряхивая за плечи, похлопывая по щекам и заставляя вернуться в реальный мир. — Очнись!
— Хватит! — останавливаю руку, которая вознамерилась в очередной раз привести меня в чувство. — Я в порядке, — открываю глаза, чтобы тут же их закрыть, потому что вынести укоряющий взгляд я не в состоянии.
— Что же ты наделала? — отец использует другой доступный способ меня пристыдить. — Почему ты настолько упряма? — в голосе столько боли и переживаний. — Совсем не думаешь о последствиях!
— Что произошло? — распахиваю глаза, приподнимаясь на локте. Ощущение непоправимого заставляет забыть о себе.
— Энергетический поток повреждён, — озвучиваются последствия моего эксперимента. — Часть сектора разрушена полностью. Гион погиб, когда попытался тебе помешать. Он оказался слишком близко, и его сознание забросило в многомерность эманационной волной. Оно так и не вернулось.
— Прости, — снова зажмуриваюсь, всхлипывая, потому что лавиной накатывает осознание собственной глупости и вины. Вцепляюсь пальцами в сильные плечи, утыкаясь лицом в чёрный комбинезон. — Папа, я не хотела, — плачу, пытаюсь оправдаться. — Не думала, что произойдёт такое! Не понимаю, почему? Я же всё рассчитала! Можешь проверить! Там результаты совсем другие были!
— Знаю, — вздыхает, ласково поглаживая меня по волосам. — Я видел твои расчёты. Ты поторопилась и не учла, что затраченной энергии твоему сознанию хватит только на путешествие «туда». Мы почти три недели потратили на создание нового канала, связывающего миры, чтобы вытащить тебя обратно. И именно это привело к таким значительным разрушениям.
— Три недели? — отстраняюсь, осматриваясь и наконец понимая, что нахожусь в медицинском отсеке. — Я же там несколько минут провела…
— В многомерности не только иное пространство, но и время, — предсказуемо отвечает отец. — Хорошо, что у твоей мамы всё ещё сохранились способности к эманации. И то, что она тебя чувствует. Иначе отыскать твоё сознание было бы проблематично. Просто счастье, — прищуривается, — что слияние с энеректом, которого ты встретила, не успело стать полным.
— Откуда ты знаешь? — нервно сглатываю.
— Наивная, — притягивает меня к себе. — Веронике пришлось отправиться следом, бросать тебя на произвол судьбы она не захотела, — интонации становятся напряжённее. Он явно опасался того, что может потерять нас обеих. — Ты даже не представляешь, насколько тебе повезло, — в голосе уже и злые нотки появляются. — Могла там остаться навсегда, привязанной к этой призрачной субстанции. Разорвать такое взаимодействие невозможно.