— Почему ты не признался, как ко мне относишься, когда мы разговаривали на Превентире? — поняв, что большей свободы не получу, пользуюсь той возможностью, которую мне оставили. — Ты же не мог не догадаться, почему я тебя об этом спрашиваю! — едва сдержала нотки обиды. — И всё же отступил. Ты пытался избежать проблем, которые могли возникнуть? Не хотел, чтобы об этом узнал мой отец?
— Лидея! — сокрушенно качает головой старк. — Как же ты любишь всё усложнять! Нет таких проблем, которые я побоялся бы встретить лицом к лицу! И уж поверь, меньше всего меня волновало, да и сейчас совершенно не волнует то, как отреагирует на происходящее капитан. Я не признался, потому что не хотел давить и ставить тебя в неловкое положение: мне казалось, что твоё отношение ко мне — не более чем симпатия. Привязанность. Привычка видеть во мне того, кто тебя защищает. А в этом случае мои чувства — это мои трудности. Не твои.
— Тогда что изменилось вчера? — не получив внятного ответа от одного виновника событий, решаю выяснить всё у второго.
— Сначала твой брат потребовал, чтобы я срочно прилетел на Землю, — Эдер совершенно спокойно вводит в курс дела личность, страдающую чрезмерным любопытством. — Потом популярно объяснил мне, какой я идиот, — добавляет с усмешкой. — А дальше я уже сам понял, что если буду медлить, то потеряю тебя окончательно. Кстати, — взгляд становится куда более жёстким, — с какой радости этот тип тебя целовал?
О-о-о… Приехали.
— Ты видел и не вмешался? — демонстративно-удивлённо округляю глаза.
— Банально не успел, — захлестывает меня волна недовольства. — Мы только вошли. Но, Лидея, — в голосе такой металл, что хочется немедленно зажмуриться и исчезнуть, лишь бы не попасть под раздачу, — если он или кто-то другой хотя бы попытается к тебе прикоснуться, я за себя не ручаюсь.
Ох, мамочки!
Наверное, Эд решил доказать мне, что его слова не пустой звук. Придавил так, что я не то что пискнуть — дышать уже не могла. А если учесть, что доступ кислорода прекратился ещё и по причине прижатых к моему рту требовательных губ, то всё, что мне остаётся — надеяться на его благоразумие. Он же не собирается меня убивать?
Впрочем, опасения оказываются совершенно напрасными, всё-таки старк есть старк — контроль для него всегда на первом месте. Лишь несколько секунд безумия и… И очень даже нежно мужчина продолжает процесс соблазнения, направление которого я столь опрометчиво изменила.
Каким же разным он может быть. Безжалостным, холодным и серьёзным. Расчётливым, рассудительным и осторожным. Страстным, желанным и убедительным.
Кстати, о последнем.
— Ну и когда же моя невеста превратится в жену?
Вопрос, вариации которого я слышу уже четвёртый раз за сегодняшний день. И если до этого шутливые отговорки сходили мне с рук, то, похоже, именно сейчас Эдер решительно настроен получить чёткий ответ, потому что жалкий лепет про отсутствие на Земле моих родителей, необходимость подать документы, и робкое «ну, может, через неделю?..» — разбиваются о скалу его упёртости.
— Лидея, — с явным предостережением в голосе предупреждает жених, прихватывая мою руку. — Ещё одна отговорка, и из дома ты не выйдешь, пока я вот тут, — демонстративно отделяет от остальных безымянный палец, — колечко не увижу. Приглашу регистратора прямо сюда.
«Испугалась». Согласилась. С родителями поговорила, попросив Яна выйти на связь с «Треоном». Убедила не бросать дела только ради того, чтобы поприсутствовать на церемонии. Которую, собственно говоря, пышной и грандиозной мы не планировали. Эдер, как чело… ой… нечеловек, не видел в этом великого смысла. А мне, если честно, свадьбы брата хватило. И я не раз ему посочувствовала, осознавая, как морально выматывает эта земная традиция. После этого я не могла пожелать того же для себя. Даже платье выбрала постое, но вот тут мой ненаглядный упрямо заявил, что обряд — это одно, а одежда — совсем другое. Одобрив предложенный ему светлый костюм, озадачил продавщиц своими требованиями к моему наряду и со всей основательностью подошёл к вопросу. В итоге из меня получилась настоящая невеста. А вот всё остальное…
Простая регистрация. Ян в качестве свидетеля. Ольга, с радостью согласившаяся на аналогичный статус. Подписи на официальной бумаге. Штампы в паспортах. Кольца на пальцах. Традиционный поцелуй. Только мы двое и полная свобода действий.
Неспешная прогулка по парку. Наши переплетённые пальцы. Практически бесконечные поцелуи, уже не столь целомудренные, как при свидетелях. Скромный ужин в тихом, уютном кафе, где, кроме нас, совсем нет посетителей. И снова неторопливое путешествие среди огненно-красной листвы, медленно опадающей на землю.