– Мэгги Мэй, ты не передашь мне яичные роллы? – спросил папа.
Мама подняла на меня взгляд и кивнула.
Я прочистила горло, взяла тарелку с роллами и протянула ее папе.
– Вот, папочка, пожалуйста.
– Спасибо, милая… – он резко замолчал. Повернулся ко мне, и наши взгляды встретились. Полным недоверия голосом он произнес: – Нет.
Я кивнула и дважды стукнула по столу.
– Да.
– О… о, мой… – он прижал руки к груди, и из глаз его потекли слезы. Папа снял очки и прижал ладони ко рту. Если из его глаз слезы капали, то по маминым щекам они лились ручьями. Папа встал, и я следом за ним. Подойдя ко мне, он заправил мне за уши пряди волос и так же, как мама, обхватив ладонями мое лицо, попросил: – Скажи что-нибудь еще, – у него вырвался нервный смешок, – все, что угодно. Скажи все, что хочешь. Абсолютно все. Скажи мне слово «ничего». Хоть что-нибудь. Просто что-нибудь еще.
Я обхватила ладонями папино лицо, повторяя его жест, и прошептала слова, которые всегда хотела сказать единственному человеку, любившему меня всей душой:
– Биение наших сердец заставляет планету вертеться.
***
Мы всей семьей просидели до поздней ночи: разговаривали, смеялись, плакали. По их просьбам я должна была произносить вслух чуть ли не каждое слово из словаря. Мы связались по скайпу с Келвином, который находился в Нью-Йорке по каким-то делам. Когда он увидел улыбающегося Брукса, когда услышал, что я снова могу говорить, то тоже расплакался. На протяжении всего вечера было очень много моментов, когда мама и папа вместе смеялись: вроде бы вместе, но в то же время словно раздельно. Они даже не разговаривали друг с другом. Хотя я замечала, как дрожали их губы, как они украдкой поглядывали друг на друга. Я видела любовь, все еще живущую в их сердцах.
– Ну что же, – сказал папа около часа ночи. – Пожалуй, мне пора.
Он встал, и я взглянула на маму, умоляя ее сказать хоть что-нибудь. Но она молчала. И молча смотрела, как ее любовь уходит снова.
– Что это было? – спросила я ее. – Ты должна идти за ним!
– Что? Нет. Мы расстались. Каждый из нас получил то, чего хотел.
– Ложь! – выкрикнула Шерил. – Вранье! Мама, когда ты в последний раз принимала душ?
Мама замолчала, действительно вспоминая свой последний визит в ванную
– Я мылась! – уверенно заявила она.
– Да, – фыркнула Шерил. – Вместе с мороженым «Бен и Джерри». (Примеч.: Ben&Jerry`s – американская компания по производству мороженого).
– Твой отец счастлив. Во всяком случае, выглядит счастливым.
Я бросила на нее многозначительный взгляд. Естественно, он несчастен. Часть его сердца все еще бьется в ее груди. Как можно быть счастливым, когда у тебя нет половины души?
– Ты должна позвонить ему.
Ее глаза наполнились слезами, и она вымученно мне улыбнулась.
– О, нет. Нет. Я не могу. Я… – ее голос дрогнул, и она всплеснула руками. – Я даже не знаю, что сказать.
– Тебе его не хватает?
Она заплакала, слезы заструились по ее щекам.
– Так сильно, что словами не передать.
– Тогда скажи ему.
– Я не знаю как. Я не знаю ни что сказать, ни как это сделать.
Я подошла к ней и вытерла ее слезы.
– Пойдем. Брукс отвезет нас к папиной квартиры. По пути я помогу тебе подобрать нужные слова. Ты можешь сесть на переднее сиденье.
Она задрожала всем телом, и я, прижав ее к себе, крепко обняла. Но стоило нам приблизиться к холлу, мама застыла на месте.
– Я не могу.
– Ты можешь. Поступим следующим образом. Мы выйдем из дома и пойдем к машине. Когда беспокойные мысли и сомнения начнут одолевать тебя, ты должна продолжать идти, хорошо? Даже если тебе будет страшно, продолжай идти. А когда голос сомнения станет громче, беги. Ты должна бежать, мама. Бежать, пока не окажешься в его объятиях.
– Почему ты помогаешь мне? Мэгги Мэй, я ужасно к тебе относилась. Все эти годы я не позволяла тебе жить своей жизнью. Почему ты так мне помогаешь? Почему ты так великодушна?
Я прикусила нижнюю губу.
– Когда я была маленькая, одна женщина всегда говорила мне, что семья – это значит поддерживать друг друга несмотря ни на что, даже в трудные дни. Особенно в трудные дни.
Она сделала глубокий вдох.
– Тебе страшно? – спросила я.
– Да.
– Ладно, – кивнула я. – Тогда пойдем.
Только когда мы добрались до машины и Брукс помог маме устроиться на пассажирском сиденье, она выдохнула.
– Спасибо, что согласился подвезти, Брукс, – сказала она ему с легкой улыбкой.
– В любое время, – Брукс улыбнулся в ответ и взял маму за руку. – Вы в порядке сегодня, миссис Райли?
Она дважды сжала его руку.