Закончив, я встретилась в коридоре со своей семьей, и они сказали, что я очень сильная, потому что смогла пройти через такие испытания. Через несколько минут двери судебного зала открылись, и оттуда вышел Майкл. Его глаза выглядели потухшими, и я отчетливо увидела это – вся тяжесть мира сейчас опустилась на его плечи. Он направился в мою сторону и улыбнулся, но его улыбка очень быстро сменилась угрюмым выражением лица. Майкл засунул руки глубоко в карманы и сказал:
– Привет. Прости, я понимаю, что, вероятнее всего, не должен говорить с тобой. Просто хотел сказать: то, что ты сейчас сделала, – это очень смело. Я даже не могу представить, через что тебе пришлось пройти в жизни. Мне очень жаль, что это случилось с тобой.
– У тебя нет причин для извинений. Ты не в ответе за ошибки отца, – сказала я ему.
Он понимающе кивнул.
– Знаю, знаю. Но все равно. У тебя была украдена жизнь. И у моей мамы… – он нервно усмехнулся. – Я думал, что она бросила нас. Всю свою жизнь я не мог ее понять и ненавидел, потому что все мои воспоминания о ней были наполнены любовью. Я всю жизнь старался понять, почему она ушла от нас, и не мог.
– Если бы у нее был выбор, она никогда не покинула бы тебя, – вмешалась мама. – Поверь, я знаю.
Майкл поблагодарил мою маму и собрался уже уйти, но я окликнула его.
– Она не мучилась, – соврала я. – Все произошло быстро, безболезненно и закончилось в течение нескольких секунд. Твоя мама не мучилась.
Казалось, после моих слов его плечи немного расслабились.
– Спасибо, Мэгги. Спасибо тебе за это.
После стольких лет молчания я поняла, насколько важными могут быть слова. Они обладали способностью не только причинять боль людям, но и исцелять, если их правильно использовать. И всю свою оставшуюся жизнь я буду стараться осторожно обращаться со словами. Они обладают властью изменять жизни.
***
На следующий день я – с чаем и сэндвичами с индейкой – отправилась домой к миссис Бун. Открыв дверь, она закатила глаза при виде меня, а потом пригласила войти перекусить.
– Я видела тебя вчера в новостях, – сказала миссис Бун. – Ты могла бы получше накраситься. Это все-таки телевидение, а не пижамная вечеринка, Мэгги.
Я усмехнулась.
– В следующий раз.
– В следующий раз… – миссис Бун вздохнула и покачала головой. – Я могла бы подумать, что это шутка, но ты и твой парень как никто умеете влипать в истории, так что не исключено, что тебя покажут по телевизору еще раз, – сказала она, делая глоток чая. – И ты ужасно выбираешь чай. Он отвратителен.
Я засмеялась.
– Теперь вы понимаете, что я чувствовала все эти годы.
Она взглянула на меня поверх чашки, и ее руки задрожали.
– Твой голос не так ужасен, как я себе представляла, – она улыбнулась и довольно кивнула. Лучший полу-комплимент от моего лучшего заклятого друга. Она взяла в руки свой сэндвич и откусила. – Я знала, что ты когда-нибудь заговоришь. Я была уверена, что у тебя получится.
Мы сидели вдвоем и говорили обо всем подряд, вместе смеялись. Это непередаваемые ощущения. Когда стало смеркаться, миссис Бун взяла свои ходунки, чтобы проводить меня до двери. Всякий раз, когда ее сиделка пыталась ей помочь, она приказывала ей проваливать. Что в переводе с языка миссис Бун означало «спасибо».
– Ну, береги себя, Мэгги Мэй. И сделай перерыв в трагических историях, ладно? Настало твое время идти вперед и жить той жизнью, которую ты заслуживаешь. С мальчиком, который ловит каждый твой взгляд. Но в любой момент не бойся сделать остановку в своих приключениях и отдохнуть за чашкой чая, – наши взгляды встретились, и она подарила мне самую теплую улыбку из всех, что я когда-либо у нее видела. – Ну, или, знаешь, просто поговорить со старым другом.
– Обязательно, – улыбнулась я. – Я люблю вас, миссис Бун.
Она закатила глаза, смахнула скатившуюся слезу и ответила:
– Да. Конечно, – что в переводе с языка миссис Бун означало «я тоже тебя люблю».
Я перешла дорогу и увидела всю свою семью. Они сидели на лужайке перед домом и смотрели на него.
– Что происходит? – спросила я, подойдя к ним.
Голова Шерил покоилась на плече Келвина, а папа обнимал маму. Я села рядом со своими братом и сестрой и подняла взгляд вверх.
– Мы прощаемся, – сказал папа.
– Что? – я покачала головой. – Вы продаете его?
Он кивнул.
– Мы все решили, что пришло время. Этот дом был для нас началом чего-то нового, он был полон смеха и любви.